Долго ждать не пришлось. Кира получила небольшую спортивную сумку синего цвета и отправилась с ней в обратный путь. В ту же машину, к понятым…

– Оп-па! Какие прелести при нашей бедности! – Лейкин аж своим светом светился.

В сумке была бережно уложена среди старых газет какая-то белая… колбаска?

– Это что?

– Наркота это, наркота… – Лейкин аккуратно разрезал перочинным ножиком упаковку, подцепил на кончик пальца, понюхал, лизнул и тут же сплюнул. – Точно.

– А можно попробовать?

– Не разбазаривай доказательства, – отрезал Лейкин. – Поехали.

Понятые с ним были согласны.

Пока доедут, пока все оформят… а впереди ж еще одно интересное дело!

* * *

Кира отдала Олесе сумку и отступила назад.

– Мы в расчете.

– Зайти не хочешь?

– Нет.

– Ладно… тогда проваливай.

– Я тебе точно ничего не должна?

– Не должна.

– Осмотри содержимое сумки. Иначе так и буду стоять тут в дверях. Вдруг ты потом передумаешь…

Олеся скривилась, но Кира демонстрировала непреклонную решимость, и выбора у девчонки не осталось. Она расстегнула сумку, поворошила газеты, наткнулась на «колбаску», согласно кивнула.

– Все, ты ее довезла.

– Тогда – салют.

Кира шагнула в сторону и прикрыла дверь.

Щелкнул замок.

Отойти Олеся далеко не успела. Даже сумку еще не положила. В дверь затрезвонили опять.

Взгляд в глазок – Кира! Чего этой идиотке надо?

Олеся в гневе распахнула дверь, подумав, что отрабатывать Савойская ей еще долго будет. И это было последней связной мыслью, потому что в квартиру ворвалась полиция.

Кира благоразумно исчезла. Ее показания и так в деле будут, а сейчас ее присутствие необязательно.

Что будет дальше?

Она знала.

Дальше будет обыск. Найдут наркотики, причем много, а согласно УК РФ, симпатичной статье номер двести двадцать восемь, за это много чего интересного положено. И мамочка не отмажет.

Конечно, Олеся будет орать, что это все виновата Кира. Но тут уж – простите.

Все в курсе, полиция с самого начала в деле, и развалить его не удастся. Так что… грязи на земле меньше будет. А это уже неплохо.

Кира это понимала.

Все будет хорошо, все обойдется, и она останется чистенькой.

Но… вот в данный момент она сидела на заднем сиденье джипа, крепко обнимала Анну (а Боря обнимал обеих своих женщин) и ревела так, что самой страшно становилось. Истерика накатила.

И в то же время – радость.

Вот это и есть семья, ее семья. Когда можно прийти с любой проблемой, и тебя поймут, поддержат, когда ты доверяешь людям рядом с тобой, когда знаешь, что тебя не ударят в спину.

Это и есть оно. Настоящее.

Не хватало только Георгия, но малыша Анна решила оставить дома. С Розой Ильиничной. Нечего ему по области и городу несколько часов мотаться.

Она тоже была рада, что все разрешилось. И все будет хорошо.

А уж как был рад Борис…

Особенно тому, что Кира обнимала Анну.

Его семья.

Его родные, любимые и близкие. То, ради чего стоит жить. И кстати, надо бы съездить, подать заявление. Лично он за законный брак. Чтобы все видели, что Анна – его жена! И никому он свое сокровище не отдаст…

Здесь и сейчас Борис Савойский считал себя очень везучим и счастливым человеком.

Русина, Володимирская область

– Кабан.

– Счастливчик. Прости – Счастливый.

Никон только рукой махнул. Ясно же, оскорбить его не хотели.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

– Слышал о том, что натворили негодяи-бывшие в Хормельской волости, – лицемерно произнес жом Кабан, названный так не только за сходство с геральдическим зверем. Ой нет…

И глубоко посаженные глазки, и сломанный в четырех местах, неудачно сросшийся нос, и поросшие обильной рыжей шерстью руки и грудь…

Это – внешнее.

А вот внутреннее намного интересней.

Кабан – одна из самых опасных зверушек в лесу. Недаром их очень любили рыцари. И в виде окорока, и на щит налепить, и на знамени вышить. Кабан очень быстр, хоть так никогда по нему и не скажешь. Очень умен, силен, злопамятен… даже не так. Он вообще обладает отличной памятью.

И поверьте, не просто так данного жома прозвали Кабаном. Означенной зверушке еще и было чему у него поучиться. Безжалостности, жестокости, коварству…

Броневой знал, кого отправлять навстречу Счастливому.

Сам Броневой занял более важную позицию, на подступах к Звенигороду. А жому Кабану, одному из лучших своих командиров, внятно объяснил его задачу.

Обаять Никона. Заключить союз. И – да! Подставить союзника под удар. При этом не забывая, что Никон тоже далеко не дурак.

И что идет на них Валежный, который не отличается ни добротой, ни терпением.

Вешать будут всех.