Варя почувствовала себя преданной и даже как будто использованной, к горлу подступил ком, но Тарион схватил её за руку.

— Варя… Прости, я не так хотел тебе сказать и не то, — он прижал её ладонь к своему сердцу, которое билось, наверное, чуть быстрей, чем положено бесчувственному эльфу. — Я проверил твою кровь, и да, магия говорила мне, что ты моя дочь. А отец и расчёты, что все остальные девушки тоже мои дочери по магии, я попросил отца проверить твою кровь, которую взяли до того, как я провёл ритуал. Понимаешь?

Варя помотала головой. В голове вообще было как-то пусто.

— ДНК-тест. Какой ты хотела, — терпеливо пояснил Тарион. — Если бы я перестал быть магическим отцом с помощью ритуала, ничего бы не изменилось. Потому что ты. Правда. Моя. Дочь.

— Подожди… — наконец дошло до неё, и Варя села, чтобы лучше соображать. — Так я что? Я что? Я…

— Ты правда моя дочь, — повторил Тарион. — И… я не знаю, что должен говорить или чувствовать. Всего слишком много, понимаешь?

— Да… Понимаю, — пробормотала Варя. — Я уже сама запуталась. Но… наверное, хорошо, что ты такой дотошный задрот, в смысле профессионал, и всё выяснил до конца. А то бы вышло очень неловко, попытайся мы строить любовь.

— Да, наверное, — усмехнулся Тарион.

— А мне обязательно называть тебя «папой»? — хихикнула Варя. По правде говоря, на неё отчего-то накатило облегчение. Вот что точно оказалось бы неловко, это предлагать «остаться друзьями» после того, как она замутила всё с ритуалом и сменой отца.

— Не обязательно. Мне казалось, что мы… что мы неплохо поладили и общались, пока ехали из Зиндука в Синтхон, — признался Тарион. — Так что…

— А для любви у тебя появились варианты, да? — хмыкнула Варя, падая обратно на лежанку.

— Да…

— Да… — протянула Варя. — Так… Мы из Котгара вернулись в Баар? Вы с Морнэмиром все силы потратили на тот ритуал, верно?

— Да, мы вернулись в Омаан. Леди Дэльма, леди Сафина и леди Санна очнулись ещё два дня назад. К счастью, долгая неподвижность почти не влияет на здоровье эльфов. А их просто держали в неподвижности и поили отварами. К нашему прибытию Морнэмир… разобрался со всеми причастными к похищению.

— И что дальше? — спросила Варя.

— Дальше? — чуть растерянно переспросил Тарион. — Мы немного восстановимся, одарим баарцев и вернёмся в Серебристый Лес.

— А дальше?

— Нам следует подготовиться к празднованию дня рождения императора Гунтойма Шестого и юбилея его правления. Эти цифры совпадают.

— О, он что, правит с рождения? — спросила Варя.

— Да. Так вышло, что его мать, Тарика Белгарская, героиня войны с Икедоном, вышла замуж второй раз за прежнего императора Гунтойма Пятого, но того через несколько лет после их свадьбы убили заговорщики. Произошло это, когда Тарика была на седьмом месяце беременности. Империи грозил раскол, но вмешался отец, он успокоил народные волнения. Разобрался с заговорщиками, а когда Тарика родила, провозгласил нового императора, при котором до его совершеннолетия стал регентом…

Варя с улыбкой слушала вновь увлёкшегося рассказом-лекцией Тариона и думала, что дальше будет дальше — исследования, путешествия, знакомства. И любовь. Хотя в какой-то мере любовь она всё же нашла… Просто это была любовь к родному человеку. Эльфу.

Ещё Варя думала, что всё-таки постарается вытащить в Пятый мир маму. Но чуть позже, когда устроит здесь настоящий модный бум и будет у всех на устах…

Похитили женщин, украли детей

У баарцев коварный Котгар,

И мчится карающей дланью небес

Эльф Чёрный по кличке Кошмар, — внезапно услышала она за палаткой подозрительные завывания.

Коварством захвачен бесстрашный герой,

И Кронк стережёт его сам,

Но работорговцев замысел злой

Баар рассказал небесам.

Прекрасная дева, посланница Ша,

Из пустоши к ним пришла,

Ах, как эта дева была хороша,

От демонов кланы спасла.

Воительницы удивительный лик

Скрывает красный фукур,

И на колеснице к нечистой земли

Она гневный держит курс…

Варя вытаращилась на Тариона и выслушала ещё тридцать три куплета про то, как она, оказывается, спасала Морнэмира от коварных котгарцев, и что она, великая, «огнём и мечом» прошлась по Котгару, который теперь сравнён с землёй, и рабство там активно «отменили».

— Это что, правда? — моргнула Варя.