— Да, — кивнул Тарион. — Эленхайм обрабатывают и он блестит как рубин или алмаз. Я помню камни Дунгана. Но даже если он не знает о их предназначении, что вряд ли, у него они уже загрязнены. Нужен минерал без примеси чужой магии, чистый камень. У Дунгана он уже забит его магией, возможно, вложены какие-то примитивные заклинания защиты или нападения.

— А-а… — протянула Варя, чуть устыдившись промелькнувшей мысли забрать у вредного мага нужный камень, чтобы решить свои проблемы. — А как его найти? Эленхайм? Или только купить можно?

— Проблема не столько в том, чтобы купить такой камень, — вздохнул Морнэмир в её ухо, — сколько в том, что для того, чтобы воспользоваться им, у тебя осталось двадцать дней.

Варя ехала с Морнэмиром и переваривала всё ей сказанное. А рассказали ей много всего. Эльфы целую лекцию прочитали, по итогу которой выходило, что эленхайм можно найти всего в двух известных местах: в Чёрных горах империи Аслах, на границе Эльфийского княжества. И в Слуте — маленькой стране, зажатой в горном массиве, где добывали многие ископаемые.

Морнэмир вроде как раз числился наблюдателем в Слуте из-за заинтересованности эльфов в эленхаймах — это что-то вроде магических кристаллов, в которые можно вкладывать различные заклинания, и, например, делать артефакты, которые работают даже у не-магов. Но, к примеру, в том амулете-переводчике с листиком и жучком тоже использовался эленхайм, но также и другие камни. Потому что технически вложить заклинания можно и в алмаз, и в сапфир, и в рубин, и в изумруд, но с практической точки зрения это требовало раз в десять больше магических усилий, чем с эленхаймом и на такое способны редкие мастера. Среди таких мастеров оказался Элрох — тот самый, который был отцом почти всех фойна, знакомых Варе очно и заочно: Хортэя, Эллери или той же Саоны Буревесницы. Оказалось, что хобби Элроха — создание магических артефактов. Тот принёс в этот мир свою школу ювелирного дела и известен как мастер-ювелир чуть ли не всем странам континента. Этот факт лишний раз заставил Варю вздохнуть по поводу украденного у неё колье с листиком. Похоже, что оно было не только очень красивым, но и чем-то вроде изделия люксового бренда, которое стоило астрономических денег.

А что касается эленхайма, то этот минерал впитывал магию сам, поэтому его даже хранили и перевозили в специальных экранированных ларцах, а всем, кто имел с ним дело, начиная от рудокопов и заканчивая ювелирами, не разрешалось прикасаться к нему голыми руками, чтобы не испортить ауру камня. Конечно, это в идеале. Морнэмир сказал, что всякое бывает и они разработали что-то вроде метода очистки ауры эленхаймов, но это дорого, сложно и не всегда рентабельно, так как для этого тоже нужен эленхайм, а очистка не идеальна. Для обращения такой сложной магии, какую применили к ним, нужны нужны совершенно девственные эленхаймы — то есть реально не знавшие чужих прикосновений.

При всём этом Тарион, прислушавшись к просьбе Вари, высказанной ещё тогда, после пира, заказал эленхаймы почти сразу после её предполагаемого «побега». Только они, если их вообще нашли и купили, находятся в Магической Академии Синтхона, которая располагалась в нескольких днях пути от Серебристого Леса. Заказ был сделан через ректора сего заведения. Мол, в Академии все условия для хранения эленхаймов и даже свой магический зал очистки.

Хотя этого не говорилось, Варя решила, что Тарион специально придумал всё с этой Академией, ссылаясь на «особое хранение», чтобы они туда с девчонками поехали и увидели магию во всей красе, какие-нибудь заклинания, разную крутотень, им бы сказали, что они так тоже смогут научиться, если захотят, или используют эленхаймы и снова станут обычными, но уже без магии, без долгожительства, без нормальной беременности здесь и ненормальной дома.

— И что, выходит, до Синтхона обычными средствами передвижения мы будем добираться все оставшиеся двадцать дней? Если не больше. В Икену меня доставляли чуть ли не полтора месяца. Тридцать четыре дня я находилась в трансе, потом очнулась, и ещё девять суток плыли по морю…

— О, так на вас… на тебя ещё воздействовали магически? — встревоженно нахмурился Тарион.