Огост, кстати, прибыл в Соха всего через пару часов после их ужина. Привёз два сундука, в одном из которых Варя опознала «свой». Там нашлась красная тряпка покрывала невесты, так заинтересовавшая Тариона, несколько массивных и безвкусных украшений, а также чуть обугленный с краю, но почти целый блокнот и карандаши, только без своей коробки, но сложенные в резную шкатулку из какого-то розовато-полосато-коричневого поделочного камня. Вернули ей и книгу капитана Микена. Во втором сундуке лежали золотые монеты с чеканкой какой-то птицы, похожей на чайку или альбатроса, на другой стороне вместо ожидаемого «профиля монарха» была надпись по кругу «в центре пяти морей», забавным оказалось то, что если читать только конец и начало фразы, соединённой по-икенскому правописанию сплошняком, наверху аверса получалось «ше-лом». Именно так эту монету и называли. Кроме сундуков привезли ещё всякие «дары» типа рулонов ткани, мотков шерстяной пряжи и рогов каких-то зверей, даже соль в мешочках имелась — и, со слов Тариона, это очень ценный местный продукт из-за сложности добычи.

По совету Морнэмира Варя оставила Аэде одно из подаренных массивных украшений, которое было в её сундуке, вроде как за Лину, чтобы девочку кормили и учили, а также что-то выделили в приданое, когда придёт время.

Аэда приняла этот дар и сказала, что позаботится о Лираоне как о своей дочери.

Берег Икены они покинули четырнадцатого мая. Удачно сложилось, что капитан Микен как раз собирался в Чам и корабль готовили к отплытию. В итоге на землю континента вступили уже шестнадцатого: очень повезло с ветром, который буквально гнал их на всех парусах.

У Аэды, кстати, нашлись заряженные камни зенхайма — как выяснилось, это что-то вроде минерала с высокой магической впитываемостью, как эленхайм, но не драгоценного. Их Соха тоже продавала на континент.

Они встречали зенхаймы, как раз когда останавливались в лесу: те камни, что достал из земли Морнэмир, ими и были.

Насколько Варя поняла из объяснений Тариона, зенхайм и эленхайм похожи по составу, как уголь и алмаз оба являются углеродом, то есть имеют одинаковый состав, но разную молекулярную решётку.

Морнэмир сказал, что из зенхаймов в основном делают подвески-обереги в виде круга и продают в храмах Ша. Тарион развил тему, сообщив, что зенхаймы постоянно накапливают энергию, а на границе заполнения какая-нибудь истовая молитва и вера может сотворить небольшое чудо, так что вера в Ша постоянно подкреплялась. Они в своё время исследовали все эти минералы и выясняли природу его свойств. Таким образом даже нашли эленхаймы.

Также маг мог подпитаться от зенхайма и использовать камень в некоторых ритуалах.

Варя заметила, что в Соха у многих упомянутые подвески, даже Лина такую носила и фойна Аэда. Кто-то прятал под одежду, у кого-то это было на виду. В центре каменного круга диаметром около трёх сантиметров часто ещё имелся выбитый ромбик с лучиками, который ещё чем-то подкрашивали в разные цвета: она видела чёрные, жёлтые и красные.

Морнэмир на вопрос, в чём отличие, затруднился ответить и сказал, что лет триста назад чёрные ромбы носили только служители культа, а жёлтых он вообще ни разу раньше не видел, но спрашивать у кого-то ещё Варя поостереглась. Их тут чуть ли не небожителями с небес считают, а она не знает, что ромбики означают.

А потом, когда они уже отплывали, увидела на пригорке храм Солнца, который «встречал и провожал» со слов капитана Микена и располагался чуть в стороне от центральной городской застройки, ближе к порту.

Во время путешествия Тарион занимался с Варей, и она пытался ощутить в себе Дар, то есть магию, но пока что, то есть всего за несколько дней, результата не случилось. А Морнэмир, увидев, что Варя медитирует с магией, только вздёрнул бровь и спросил, зачем она вообще пытается.

— Ты же собираешься вернуться домой, — пояснил свою точку зрения Морнэмир. — Так что всё равно не сможешь использовать, если вдруг что-то будет получаться.

Варя только прикусила губу. Да, она, конечно, хотела вернуться. У неё были причины. Но… можно бы и поуговаривать подольше вообще-то. Привести больше аргументов. Предложить что-то… что не сводиться к одному рождению детей и созданию новой расы.

Когда земля континента уже проявилась из водной дымки, Варя всё же решилась спросить Тариона про законы и отцовство.

— Скажи, а то, что я вроде как твоя дочь… В общем, когда Владиил рассказывал о порядках в этом мире, то упоминал о том, что женщины у вас почти бесправны. Типа что сначала принадлежит отцу, а потом мужу… Я хотела бы знать о твоих планах… на меня как отца. Хотя насчёт отцовства мне… в общем, мне хотелось бы получить какие-то доказательства. В нашем мире, например, ДНК тест проводят…

— Я перепроверил твою кровь, — покосился на неё Тарион. — Ты действительно моя дочь.

— И?

— И… я не знаю. Но по поводу прав на тебя. Я не собираюсь тебя неволить. Существующая система да, действительно накладывает почти имущественную роль на женщин. Но за полторы тысячи лет мы избавили Аслах от рабства, изменили отношение социума к женщинам… произошли очень многие социальные сдвиги. Я думал о твоих словах тогда… И брат тоже пояснил мне, почему то, что мы задумали, неприемлемо для тебя… для вас. И ты тоже говорила, пока мы путешествовали… В общем, я понял, что, наверное, мы и не хотим вашего зависимого положения. Что, если строить свободное равноправное общество сначала хотя бы в Эльфийском Княжестве? Мы всегда так начинали делать и это в конце концов подхватывали…

— То есть, — сглотнула Варя, — ты на меня сейчас взял и повесил свободу и независимость всех женщин Пятимирья?

Тарион еле заметно улыбнулся.