Возможно, впрочем, что это было не вопросом дремучести Лейната, а просто он изначально не собирался использовать Сарта для решения каких-то практических задач, а потом забыл об этом и воткнул управлять его офисной киберсистемой.

На настройку стандартных же, заводских процедур контроля несанкционированного доступа и восстановления внешней памяти Искина я потратил, вспоминая содержимое базы, около 20 стандартных минут. Примерно половина этого времени ушла на то, чтобы осознать, что я только что заблокировал сам себе доступ к знаниям этой базы, когда прятал её из списка изученных, вернуть доступ, и потом, по окончании всей возни, скрыть его снова.

Когда я заканчивал аналогичные процедуры со своей собственной нейросетью и аккуратно скрывал от прямого внешнего доступа сервисный порт своего Специалиста-3К и поднимал на его месте подконтрольный мне прокси, меня уже начали дёргать входящими соединениями. Время вышло и Филис Аргатт не хотел больше меня ждать.

Роботы были извлечены из сумки и отправлены Сартом подзаряжаться от местной сети — аккумуляторы в них, пусть медленно, но проседали, так что это было не лишним.

Уходя, я открыл Искину независимый доступ в местную инфосеть. Скрывать его за своим ID, удалившись, я уже не смог бы, да и в ближайшие часы это теряло бы смысл.

А уборку номера и любой доступ сервисных служб кроме доставки, покопавшись находу в интерфейсе гостя отеля, я запретил.

Ещё во время заключения договора я оговорил, что подача заявления на гражданство будет первым ходом. Во избежание неприятных сюрпризов во время дальнейших наших совместных действий. В турне по городу мы двинулись недружною толпой в составе Сеона (он договорился с Регеле Хофф о посменном дежурстве рядом со мной и это удовольствие встало мне в 2000 кредитов в планетарные сутки Таб'аратана), Филиса Арагатт, двух его подручных и не представившегося представителя городской службы безопасности.

В рамках жлобства я порадовался, что, хотя бы, не на такси за мой счёт. Мы ехали в минифургоне, который вёл один из Аргатт и довольно быстро достигли соответствующего бюрократического учреждения.

Процедура подачи заявки на гражданства, в присутствии юриста была… никакая.

Пришёл, заявил, пожаловался на похищение — Сеон велел говорить об этом прямо, рассказал, что работодатель оформил мне подданство Аварской Империи, сменив сеть на Инженер-3К, скинул им копии договоров с Лейнатом и с корпорацией Утстав и все сопровождавшие их документы и заявил, под протокол, что готов предоставить доступ к сканированию памяти нейросети, чтобы они убедились в наличии остаточных эффектов от предшествовавшей ей рабской.

Сеон, как я понял, договаривался об этом заранее и за спецобслуживание мне пришлось перевести ещё десяток тысяч. После чего местный специалист довольно быстро и поверхностно покопался в моей голове. Процесс копания я наблюдал с определённым отставанием в логах, за которыми следил из открытого в виртуальном интерфейсе окна сервисного порта. Ощущения при этом были неприятные — я чувствовал, что в таком режиме даже несмотря на проксирование, я мало что успею сделать, если мне попытаются прицельно нагадить — все мысли и реакции были замедлены в несколько раз, меня тошнило и одновременно клонило в сон.

Возможно, если я бы я позволил себе полностью выключиться, находясь в местной медкапсуле, это всё не было бы настолько болезненно, но мне хотелось заранее понимать, как это будет, когда мою память будут вытягивать уже в интересах Аргатт.

В процессе работы специалист миграционного центра влез в список баз — Ага, подумал я, наблюдая, как он ищет конкретно эти — про скрытые рабские базы он в курсе.

Затем он сдампил участки памяти нейросети, которые относились к волевому контролю и когнитивным функциям и просмотрел область отображения протоколов и документов нейросети на ассоциативную память мозга.

Вот тут я и понял, в очередной раз, чем отличаются теоретические знания из баз от практического опыта. Публично компания Нейросеть вообще не поддерживала процедуры переноса данных между нейросетями. В своих собственных внутренних инструкциях она давала описание процесса восстановления критических документов — всё, что писалось под протокол, одновременно хранилось в памяти базы и в ассоциативной памяти головного мозга. Если интервал между удалением одной нейросети и установкой другой не был достаточно большим, подгрузка этих данных в память новой нейросети происходила автоматом.