Челюсть Стоуна задвигалась. Йохансону показалось, что тот готов был вцепиться Скаугену в горло.

— Нет, — выдавил он после долгой паузы.

— Хорошо, — сказал Скауген. — Клифф, пока что ты освобождаешься от работы. Твои функции возьмёт на себя Тина.

— Ты не можешь…

— Об этом мы поговорим позже.

Стоун оглянулся на Хвистендаля в поиске поддержки, но тот смотрел прямо перед собой.

— Тор, проклятье, но ведь фабрика действует.

— Ты идиот, — сказал Хвистендаль без выражения. Стоун был ошарашен. Его взгляд метался от одного к другому.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не думал… Я действительно хотел, чтобы мы продвинулись с фабрикой.

Йохансона охватило мучительное чувство стыда и жалости. Так вот почему Стоун всё это время так старался преуменьшить роль червя. Он знал, что допустил тогда промах. Он слишком хотел быть первым. Подводная фабрика была его любимым детищем. Она давала ему шанс быстро сделать карьеру.

Какое-то время это работало. Успешный год неофициального испытания, потом официальное введение в действие, а в конце — серия фабрик и продвижение на всё большие глубины. Это могло бы стать личным триумфом Стоуна. Но тут во второй раз возникли черви. И теперь они уже не ограничивались несколькими квадратными метрами.

Йохансон испытывал чуть ли не сострадание.

Скауген протёр глаза.

— Мне неприятно нагружать вас всем этим, доктор Йохансон, — сказал он. — Но раз уж вы в нашей команде…

— Понимаю.

— Во всём мире многое выходит из-под контроля. Несчастные случаи, бедствия, аномалии… Люди взвинчены и слишком ранимы, а нефтяные концерны оказываются удобным козлом отпущения. Сейчас мы не имеем права допускать ошибки. Могли бы мы и впредь рассчитывать на вас?

Йохансон вздохнул. Потом кивнул.

— Это хорошо. Собственно, другого мы от вас и не ждали. Не поймите меня неправильно, решение только в ваших руках! Но, может быть, вы смогли бы уделить больше времени роли научного координатора? Мы позволили себе предварительно переговорить об этом с НТНУ.

Йохансон выпрямился.

— Позволили себе что?

— Откровенно говоря, мы просили университет временно освободить вас. И, кроме того, я рекомендовал вас в министерстве.

Йохансон уставился сперва на Скаугена, потом на Лунд.

— Минуточку, — сказал он.

— Это настоящее научное место, — торопливо вставила Лунд. — «Статойл» выделит бюджет, и ты получишь любую поддержку, какая понадобится.

— Я предпочёл бы…

— Вы рассердились, — сказал Скауген. — Я понимаю. Но вы же видели, насколько драматическая ситуация разворачивается на материковом склоне, и в настоящий момент вряд ли кто-нибудь осведомлён лучше вас и людей из «Геомара». Вы, конечно, можете отказаться, но тогда… Прошу вас, подумайте, ведь это — работа в общих интересах.

Йохансону стало прямо-таки дурно от негодования. Он почувствовал, как в нём поднимается резкое возражение, но подавил его.

— Понимаю, — сказал он.

— И каково ваше решение?

— От такой работы я, естественно, не могу отказаться. Он вперил в Лунд взгляд, который должен был, по его расчёту, хотя бы просверлить её насквозь, если не разнести на куски. Она некоторое время выдерживала его взгляд, а потом отвела глаза.

Скауген очень серьёзно кивнул.

— Поверьте, доктор Йохансон, «Статойл» вам чрезвычайно признателен. Всё, что вы уже сделали для нас, значит очень много. Но прежде всего вы должны знать: что касается меня лично, вы приобрели в моём лице друга. Что касается НТНУ, то мы на вас надавили, но я, в свою очередь, разрешаю вам давить на меня, если потребуется. Договорились?

Йохансон посмотрел на этого грузного человека, заглянул в его ясные голубые глаза.

— Договорились, — сказал он. — Ловлю вас на слове.

— Сигур! Да подожди же ты!

Лунд бежала за ним, но Йохансон шёл дальше по мощёной дорожке, ведущей к парковке. Исследовательский центр располагался в зелёной зоне, почти идиллически раскинувшись на холме, но Йохансону было не до красот. Он торопился в университет.

— Сигур!

Она догнала его. Он не остановился.

— Да что такое, упрямый ты баран! — крикнула она. — Что, мне так и бежать за тобой, как собачонке?

Йохансон резко остановился и повернулся к ней. Она чуть не налетела на него.

— Почему бы нет? Ведь ты у нас такая быстрая.

— Идиот.

— Вот видишь! За словом в карман не лезешь. Скора на расправу, и участь друзей решаешь, даже не спросив на то их согласия. Так что уж небольшой спринт тебе не повредит.

Лунд гневно сверкнула на него глазами:

— Жопа ты самонадеянная! Неужто ты и впрямь думаешь, что я могу что-то решать в твоей дурацкой жизни?

— Не можешь? Это меня успокаивает.

Он повернулся и пошёл дальше. Лунд секунду помедлила и опять догнала его.

— О’кей, я виновата, я должна была сказать тебе об этом заранее. Мне очень жаль, честное слово.

— Вы могли бы спросить меня!