— Давайте помедленнее. — Директор ЦРУ поднял руку. — Давайте примем во внимание, что такие акции связаны с большими деньгами и огромными затратами. Произвести химическое оружие просто и дёшево, но вся эта биология связывает громадные ресурсы. А ведь мы не слепые. Пакистан и Индия работают под нашим присмотром. Мы подготовили свыше ста пакистанских тайных агентов для секретных операций. В Афганистане и Индии работают десятки агентов ЦРУ, и у них превосходные контакты. Остальные страны можно не брать в расчёт. У нас есть военизированные подразделения в Судане, сотрудничающие с тамошней оппозицией, а в Южной Африке наши люди сидят прямо в правительстве. И нигде не делается ничего такого заметного. Надо посмотреть, где текут деньги и где в последнее время была заметна активность. Наша задача — ограничить поле и не засорять его всякой швалью этого мира.

— Я могу заметить по этому поводу, — сказал директор ФБР, — что деньги не текут. Мы отслеживаем. Распоряжения по наблюдению за финансовыми источниками терроризма дают нам большие возможности. Министерство финансов в курсе, где происходит трансферт больших сумм.

— И где же? — спросил Вандербильт.

— Нигде. Ни в Африке, ни в Дальней Азии, ни на Ближнем Востоке. Ни одна страна не получала больших вливаний…

— Извините, если я немного подпорчу чьи-то иллюзии, — перебил его Вандербильт. — Но неужто вы всерьёз верите, что тот, кто способен провалить Северное море и отравить Нью-Йорк, покажет нашим людям своё платёжное поручение или чемодан с деньгами?

Глаза президента сузились в щёлочки.

— Мир изменился, — сказал он. — В новом мире я вправе ожидать, что мы можем заглянуть в любой чемодан. Надо, наконец, разобраться: или эти свиньи настолько хитры, или мы настолько глупы. Среди вас есть очень изощрённые люди, ну так давайте станем ещё изощрённее. И прямо с сегодняшнего дня. — Он посмотрел на директора Центра по борьбе с терроризмом. — Итак, что нам известно?

Директор пожал плечами:

— Последний сигнал, какой мы получили, было предупреждение Индии насчёт деятелей пакистанского джихада, которые хотели взорвать Белый дом. Теперь мы их знаем уже поимённо. Опасности нет никакой. Мы, кстати, и раньше знали и отслеживали финансовые трансакции. Global Respons Center каждый день собирает горы информации о международном терроризме. Это верно, мистер президент. Тут нет ничего, что бы от нас ускользнуло.

— И что, в настоящий момент всё спокойно?

— Спокойно не бывает никогда. Но то, что происходит, явно не было подготовлено или профинансировано. Что, надо признать, ровно ничего не значит.

Президент перевёл взгляд на директора секретных операций:

— Я ожидаю от ваших людей удвоенных усилий, — резко сказал он. — Неважно, на каких постах они задействованы. Американские граждане не должны страдать оттого, что кто-то не справился со своим домашним заданием.

— Естественно, сэр.

— Я ещё раз хочу напомнить, что мы подверглись нападению. Мы в состоянии войны! И я хочу знать, с кем.

— Посмотрите на Ближний Восток, — нетерпеливо выкрикнул Вандербильт.

— Мы смотрим, — сказала Ли, сидя с ним рядом. Толстяк вздохнул, не взглянув на неё. Он знал, что Ли придерживается другой точки зрения.

— Конечно, можно и самому себе набить морду, чтобы другие подумали, что ты пострадал от нападения, — сказала Ли. — Но кто в это поверит? Если учесть жизненные интересы стран, враждебных нам, то разве станут они вредить сами себе? Допустим, они нацелились на нас. Тогда немножко террора в других местах мира не помешает, чтобы отвлечь внимание от того, что их цель — США. Но не в таких же масштабах.

— Тут мы другого мнения, — сказал директор ЦРУ.

— Я знаю. А вот моё мнение: главная цель — не мы. Слишком много зловещего происходит по всему миру. Какие безумные расходы надо понести, чтобы держать под контролем тысячи животных и вывести миллионы новых организмов, вызвать цунами в Северном море, уничтожить рыболовство, напустить на Австралию и Южную Америку медуз, разрушать корабли? Никто не мог бы извлечь из этого экономическую или политическую пользу. Тем не менее, всё это происходит, и подходит это Джеку или нет, но это происходит и на Ближнем Востоке. Я бы остереглась обвинять арабов.

— Всего несколько сухогрузов затонуло, — прорычал Вандербильт. — На Ближнем Востоке.

— Больше, чем несколько.

— Может, мы имеем дело с манией величия какого-нибудь преступника? — предположила секретарь Госдепа.

— Уж скорее так, — сказала Ли. — Если такой преступник мог незаметно ворочать гигантскими суммами и пользоваться всеми технологическими средствами. Я считаю, что нам нужно думать именно в этом направлении. Кто-то что-то изобрёл. Значит, мы должны изобрести что-то в противовес. Кто-то наслал на нашу голову червей. Давайте придумаем что-то против червей. Кто-то разводит крабов-убийц, ядовитые водоросли и прочую гадость. Мы принимаем встречные меры.

— Какие встречные меры вы приняли? — спросила секретарь Госдепа.

— Мы сделали следующее… — начал министр обороны.