Бордо согрело его. Веки постепенно начали тяжелеть. С каждой минутой они прибавляли в весе по нескольку граммов, пока у него не кончились силы удерживать их в поднятом состоянии.

И тут его спугнул тихий металлический скрежет.

Вначале он спросонья не понял, где находится. Небо над морем уже светлело. Он выпрямился и посмотрел на противоположную стену.

Часть её была открыта.

Йохансон сполз с ящика. В стене открылись квадратные ворота со стороной метра три. Светящийся проём выделялся на тёмной стене.

Взгляд его скользнул к пустой бутылке на ящике. Может, ему снится?

Он медленно двинулся к светлому квадрату. Подойдя ближе, он обнаружил за квадратом коридор с голыми стенами. Неоновые трубки излучали холодный свет. Через несколько метров коридор поворачивал за угол.

Йохансон заглянул туда и прислушался.

Оттуда доносились голоса. Он непроизвольно отступил назад и раздумывал, не лучше ли будет поскорее исчезнуть отсюда. Всё-таки, он на военном судне. Какие-то военные функции оно так или иначе выполняет. И гражданским совсем не обязательно совать туда нос.

Но тогда что там делал Рубин?

Нет уж! Пока не узнает, он не успокоится.

Йохансон шагнул вперёд.

14 августа

«Иеремия», у Ла-Пальмы, Канары

Борман пробовал наслаждаться хорошей погодой, но ничего не получалось. Какое может быть наслаждение, когда на глубине 400 метров под тобой миллионы червей, нагруженные миллиардами бактерий, стремительно пробуриваются в гидратные разветвления на вулканическом конусе Ла-Пальмы.

Он пошёл по платформе к основной надстройке.

Прямоугольная палуба опиралась на массивные понтоны. На суше этот остров походил бы на увеличенный катамаран. Сейчас понтоны были частично затоплены — для устойчивости — и не видны под водой. Во фронтальной части вверх поднимались два могучих крана, на 3000 тонн каждый. С правого крана опускали отсасывающий хобот, другой кран держал подводную систему освещения с камерами — световой остров.

— Герраад! — Фрост бежал к Борману от одного из кранов. Борман давно предлагал ему для простоты называть его Герд, но Фрост настаивал на полной форме его имени.

Они вместе дошли до здания на корме и поднялись в контрольное помещение. Там было несколько человек из команды Фроста, техник от «Де-Бирс», а также Яан ван Маартен. Инженер выполнил обещанное чудо в кратчайший срок. Первый в истории человечества глубоководный червесос был готов к пуску.

— Хорошо, ребята, — протрубил Фрост, занимая место позади техников. — Бог в помощь. Покончим с делом здесь — и примемся за Гавайи. Вчера робот обнаружил там целую пропасть червей. После чего связь с ним оборвалась. Другие вулканические острова тоже подвергаются атаке, как я и думал. Но у злодеев нет никаких шансов! Очистим весь мир от этих отбросов!

— А там и за американский континентальный склон примемся? — тихо усмехнулся Борман.

— Это я так, для мотивации, — понизил голос Фрост.

Борман устремил взгляд на монитор. Хоть бы что-то получилось. Даже если они удалят отсюда червей, остаётся вопрос, сколько бактерийных консорциумов уже внедрено в лёд. Его мучила тревога, что они опоздали и обрушения Камбера не избежать. По ночам ему снилась гигантская волна до небес, и он просыпался в холодном поту. И всё-таки старался держаться оптимистично. Вдруг получится. Или вдруг «Независимости» удастся договориться с неведомой силой и отвлечь её. Если Ирр были способны к обрушению целого склона, то, может, они способны и починить его? Фрост держал пламенную речь против врагов человечества и нахваливал команду «Де-Бирс», а потом подал знак опускать световой остров и хобот.

Световой остров представлял собой многократно свёрнутый гигантский излучатель света, дополненный объективами камер. Его спустили в море, через десять минут Фрост посмотрел на указатель глубины и скомандовал:

— Стоп.

— Разверните, — добавил ван Маартен. — Сперва до половины. Если нигде не зацепится, тогда целиком.

На глубине 400 метров произошла элегантная метаморфоза. Свёрток развернулся в ажурную конструкцию размером с половину футбольного поля.

— Включить освещение и камеры, — приказал ван Маартен.

На конструкции вспыхнули ряд за рядом сильные галогеновые лампы. Одновременно заработали восемь камер и перенесли мутную панораму на монитор. По картинке проплывал планктон.

— Ближе, — сказал ван Маартен.

Осветительный остров, приводимый в движение пропеллером, медленно двинулся вперёд. Через несколько минут из темноты проглянула выщербленная структура — чёрная, причудливо сформированная стена из лавы.

— Вниз.