— Эмпайр Стейт Билдинг, — предложил Рубин.

— Чепуха, — сказал Грейвольф. — Откуда им знать Эмпайр Стейт Билдинг? Это больше похоже на ракету.

— А откуда они знают ракеты? — спросила Делавэр.

— Ими усеяно морское дно. С ядерными боеголовками, с химическим оружием…

— А что это вокруг? — спросила Оливейра. — Облака?

— Может, вода, — сказала Уивер. — Может, это предмет из глубины.

— Вода — это уже ближе, — сказала Кроув. Йохансон почесал бороду:

— Это монумент. Может быть, символ. Что-нибудь… религиозное.

— Человеческое, слишком человеческое. — Кроув, казалось, уже была полна предвкушения общего ликования. — А почему бы вам не посмотреть на эту картинку под другим углом?

Они продолжали вглядываться в неё. Ли внезапно вздрогнула:

— Можете повернуть её на 90 градусов?

Пальцы Шанкара пробежались по клавиатуре, и картинка пришла в лежачее положение.

— Я всё ещё не вижу, что бы это могло быть, — сказал Вандербильт. — Рыба? Большое животное?

Ли отрицательно покачала головой и тихонько засмеялась:

— Нет, Джек. Узор вокруг — это волны. Морские волны. Моментальный снимок, сделанный снизу. Из глубины, близкой к поверхности воды.

— Что? А эта чёрная штуковина?

— Очень просто. Это мы. Это наш корабль.

* * *

«Иеремия», у берегов Ла-Пальмы, Канары

Может, им не следовало впадать в такую эйфорию.

В течение последних шестнадцати часов пылесос работал непрерывно и выдал на-гора тонны розово-белых червей, которым такая быстрая смена места не пошла на пользу. Большинство полопались, остальные в судорогах околели, высунув вперёд рыльца с дрожащими челюстями.

Фрост с первой минуты выбежал наружу — туда, где полихеты вместе с откачанной морской водой мощным фонтаном вырывались из рукава и плюхались в натянутую сеть, через которую стекала вода. Потом их сваливали в трюм корабля, пришвартованного к «Иеремии». Фрост воодушевлённо порылся в этой массе и, перемазавшись слизью, вернулся назад, победно потрясая пригоршнями кадавров.

— Хороший червь — это мёртвый червь! — громыхал он. — Попомните мои слова! Йе-е!

Все захлопали в ладоши.

Через некоторое время муть на дне осела, и они взглянули на застывшую лаву с прожилками. Оттуда поднимались ниточки газовых пузырьков. Камеры светоострова увеличили изображение, и Борман разглядел получше, что происходит с прожилками.

— Ковры бактерий, — сказал он.

— И что это значит? — спросил Фрост.

— Трудно сказать. Пока они на поверхности, опасности нет. Я не знаю, сколько их уже внедрено внутрь осадка. Грязные серые линии, кстати, это гидрат.

— Значит, он ещё существует!

— Насколько мы видим — да. Но мы не знаем, сколько его было перед этим. Выход воздушных пузырьков держится в области нормы. Я бы с некоторой осторожностью сказал, что мы небезуспешны.

Фрост удовлетворённо кивнул:

— Пойду принесу кофе.

Затем они долгие часы следили, как пылесос очищает плато, — до ломоты в глазах. В конце концов, ван Маартен прогнал Фроста в постель. Фрост и Борман три ночи подряд почти не спали.

— Следующая очередь спать — ваша, — заметил голландец Борману.

— Я не могу. — Борман потёр глаза. — Никто лучше меня не разбирается в гидратах.

Он был действительно на исходе сил. Команда пилотов хобота сменилась за это время уже трижды. Но в скором времени ожидалось прибытие Эрвина Сьюсса из Киля, и Борман хотел его дождаться.

Между тем опустилась ночь. Помещение наполняло тихое жужжание приборов. Световой остров и хобот медленно, но стабильно продвигались к северу. По данным «Полярной звезды», черви сосредоточены лишь на этой террасе. Потребуется ещё несколько дней, чтобы очистить всё, но надежда вновь оживала. Если черви и бактерии исчезнут, подточенный гидрат, возможно, снова восстановится.

Из-за сонливости он не заметил, когда изменилась картина на мониторе.

— Там что-то блестит, — сказал он, нагнувшись вперёд. — Отодвиньте хобот.

Ван Маартен прищурился: — Где?

— Посмотрите на монитор. В этом червивом месиве что-то блеснуло. Вот, опять!

Сон как рукой сняло. Теперь и камеры светоострова показывали: что-то не в порядке. Вокруг хобота взметнулось облако взбаламученного осадка. В нём кружились тёмные комья и поднимались вверх пузырьки.

Экраны хобота затемнились. Конец хобота отшвырнуло в сторону.

— Чёрт, что это?

Из громкоговорителя послышался голос пилота:

— Мы засосали что-то крупное. Помпа нестабильна. Я не знаю, может…

— Отъезжаем! — крикнул Борман. — Прочь от склона! Вот опять, в отчаянии подумал он. Как тогда на «Солнце». Прорыв газа. Они слишком долго долбили на одном месте, и плато потеряло стабильность. Осадочные слои потревожило отсосом.

Нет, не прорыв газа. Гораздо хуже.