Охотнее всего она осталась бы на нижней палубе. Эневек делал всё возможное, чтобы ободрить Грейвольфа. Она хотела бы остаться с одним потому, что её влекло к нему, а с другим, печаль которого можно было потрогать руками, — чтобы не бросать его в беде. Ужасно было видеть этого огромного, излучающего силу человека в печали. Но ещё ужаснее было то, о чём рассказал ей Йохансон. Чем больше она размышляла над этим, тем чудовищнее ей казалось то, что происходило на борту «Независимости». Что-то подсказывало ей, что все они находятся в большой опасности. Может быть, Рубин уже появился.

— Пока, — сказала она. — Мне надо кое-что сделать.

— Что случилось? — спросил Эневек.

— Ничего особенного.

Она не владела техникой притворства. Быстро поднялась по пандусу и пошла по коридору к лаборатории. Дверь была открыта. Рубин с Оливейра стояли у лабораторного стола.

— Привет. Ты хотела меня о чём-то спросить? — повернулся к ней Рубин.

Уивер нажала кнопку на стене, и переборка за ней закрылась.

— Да. Ты мне должен кое-что объяснить.

— Объяснять я мастер, — осклабился Рубин.

— В самом деле?

Она подошла к ним. Взгляд её обшарил лабораторный стол. Чего только на нём не было. В одном штативе торчали скальпели разных размеров. Она сказала:

— Ты мог бы объяснить мне, для чего служит лаборатория, расположенная над нами, чем ты там занимаешься и почему ударил позапрошлой ночью Сигура после того, как он тебя там обнаружил?

* * *

Ангар

Йохансон кипел от ярости. В гневе он не знал, куда себя деть, выбежал в ангар и обыскал, в конце концов, стену. Его воспоминания точно подсказали ему, где должна находиться дверь. Ли призналась, что лаборатория существует, но этого ему было мало.

Он вдруг заметил на серой краске стены удлинённые пятна ржавчины. Собственно, он и раньше их видел, но не придал им значения, поскольку ржавчина и облупившаяся краска на кораблях не редкость. Только не на новом корабле. А «Независимость» была новенькой, с иголочки.

Он отступил на шаг. Если проследить за трубой, ведущей вверх слева, то повсюду натыкаешься на эту ржавчину. А чуть дальше висел шкаф с релейной защитой. Под ним тоже облупилась краска.

Вот тебе и дверь.

Она была очень хорошо замаскирована. Если бы он не искал её так неистово, ни за что бы не заметил. Он и сейчас не видел контуров, лишь кажущееся случайным расположение деталей выдавало скрытую дверь.

Уивер! Нашла ли она Рубина? Что теперь делать? Отменить её задание в соответствии с договорённостью с Ли? А чего стоила эта договорённость? Можно ли было вообще вступать с генералом в сговор?

Тяжело дыша и не зная, что делать, он ходил взад и вперёд по пустому ангару. Весь корабль теперь казался ему тюрьмой. Ему нужен был свежий воздух.

Он широкими шагами вышел на платформу наружного лифта. Порывы ветра трепали его волосы и одежду. Море стало ещё неспокойнее. Плёнка влаги мигом подёрнула лицо. Он подошёл к краю платформы, не огороженной никакими барьерами, и глянул вниз, на растревоженное Гренландское море.

Что же ему делать?

* * *

Контрольное помещение

Ли стояла перед мониторами. Она видела, как Йохансон обследует стену, как потом в огорчении пересекает ангар.

— Что означает эта дурацкая договорённость? — прорычал Вандербильт. — Неужто вы впрямь верите, что он удержит язык за зубами?

— Удержит, — сказала Ли.

— А если нет?

Йохансон исчез в проходе к наружному лифту. Ли повернулась к Вандербильту:

— Излишний вопрос, Джек. Вы естественным образом решите проблему. Причём прямо сейчас.

— Момент, — Пик поднял руку. — Такое не предусматривалось.

— Что значит решить? — нетерпеливо спросил Вандербильт.

— Решить — значит решить, — сказала Ли. — Сейчас шторм. В шторм выходить на палубу нельзя. Мало ли, порыв ветра…

— Нет, — Пик помотал головой. — Так не договаривались.

— Заткнитесь, Сэл.

— Проклятье, Джуд! Давайте арестуем его на пару часов, этого будет достаточно!

— Джек, — сказала Ли Вандербильту, не удостоив Пика взглядом. — Делайте свою работу. И делайте её лично.

Вандербильт ухмыльнулся:

— С удовольствием, милочка. С большим удовольствием.

* * *

Лаборатория

И без того длинное лицо Оливейра вытянулось ещё сильнее. Она уставилась сперва на Уивер, потом на Рубина.

— Ну? — сказала Уивер. Рубин побледнел.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Мик, слушай. — Она встала между ним и столом и почти дружески положила руку ему на плечо. — Я не особенная говорунья. А в салонных речах тем более не сильна. Таких, как я, не приглашают на коктейли и не выводят на подиум. Я предпочитаю быстрый и короткий разговор. Итак, ещё раз, и не зли меня увёртками. Наверху есть лаборатория. Прямо над нами. Она выходит в ангар, дверь хорошо замаскирована, но Сигур видел, как ты входил и выходил. За это ты долбанул его по черепу. Так? — Она метнула на Рубина свирепый взгляд.

Биолог помотал головой, пытаясь высвободиться из хватки Уивер, но ему не удалось.

— Это самая величайшая глупость, какую только…