— Куда? — спросила, против воли улыбнувшись.

Не раз Леонид отмечал ее милую манеру говорить, слегка протягивая гласные, словно удивляясь.

— В лес.

— В лес? — переспросила так же — чуть удивленно. И засмеялась.

— Пошли, — поднялся на ступеньку выше и, чуть пригнувшись, проговорил заговорщицки: — Не бойся. Мы с Шауром его прошлой ночью зачистили, там лешие теперь не бродят — одни чудеса остались.

Ее яркие голубые глаза забегали по его лицу. За несколько секунд в них отразилось море эмоций: любопытство и сомнение, нерешительность и усталость какая‑то.

— Ладно. Только куртку захвачу. И ты оденься, — кинула взгляд на его плечи. Их туго обтягивала рубашка землистого цвета. Да и у той рукава закатаны, как будто Лёньке в ней тесно было, и правда жарко.

— Мне не холодно.

— Оденься, — строго сказала Таня и взбежала по лестнице.

Улыбнулся ее строгому тону, вздохнул мечтательно.

Накинув курточку, Татьяна сбежала с лестницы. Лёня стоял в дверях гостиной и смеялся, запрокинув голову. Увидев Таню, он приглушил басистый смех и махнул рукой честной компании.

Ночь встретила их прохладным ветерком и сладким воздухом.

Так сладко пахнет только в мае. Пряной пробивающейся травой, и здесь — смолистой хвоей. Этот воздух не просто вдыхать хочется, а нюхать. Втягивать в себя, чтобы распознать оттенки. От него голова кружится.

Парочка сначала медленно двинулась по дорожке, освещенной уличными фонарями. Потом Лёня утянул Татьяну в сторону, и они затерялись среди сосен, отдалившись от дома на приличное расстояние.

— Лёня, мне кажется, ты меня неправильно понимаешь.

Вуич остановился и сунул руки в карманы ветровки.

— Каждый заблуждается в меру своих возможностей. Я тебя и тогда, наверное, неправильно понял, когда ты мне сказала: «Лёня, я хочу заняться с тобой любовью». Да так проникновенно сказала, что я не смог устоять.

Таня вздохнула, уже не чувствуя особого вдохновения от их ночной прогулки. Снова этот напряженный разговор. Но от него никуда не деться. Теперь уже нужно выяснить все окончательно. Решить что‑то. Наверное.

— С твоей стороны некорректно мне об этом напоминать. — Плотно скрестила руки на груди — так теплее.

— С моей стороны некорректно было бы об этом забыть. — Снова шагнул вперед, и Таня двинулась тоже. — И вообще, это ты все время говоришь о сексе, а я вообще не про это.

— А про что?

— Успокойся ты, дай мне за тобой поухаживать, я, может, хочу звезду тебе подарить, — мягко засмеялся. — А ты готова на меня всех собак спустить. А за что, спрашивается?

— Ага, мне ж, наивной, и звезды достаточно, — посмотрела в небо и сразу мысль свою потеряла, залюбовавшись звездным небом. В городе такого не увидишь. Звезды на нем сверкают, как драгоценные камни. Переливаются, подмигивают. Живые они здесь.

— Наивность красит женщину.

— Думаешь? — не оторвала взгляда от неба.

— Знаю, — сказал убежденно. — Женская наивность позволяет мужчине оставаться мужчиной.

— В первый раз такое слышу. Мне всю жизнь говорили обратное.

— Слушай ты их побольше. Умников этих. Женщины прекрасны в своей вере и наивности. А вот эти эмансипированные существа — это уже не женщины, им мужик не нужен. Они все сами. А когда все сами, я лично предпочитаю не мешать.

А Таня всегда его тем и поражала, что смогла сохранить в себе ту редкую томительную женственность, беззащитность в облике, ранимость. Ее хотелось не к груди прижать, а за спиной спрятать. Чтобы никто не смог до нее добраться и обидеть. Для этого нужно через него самого переступить, убрать его с дороги, для чего у любого, кто бы ни захотел это сделать, кишка тонка.

— Какая у тебя интересная теория, — улыбнулась. Не ему, наверное. Звездам.

— У каждого своя. Мне нужна женщина тихая, благополучная.

Ветерок, налетев порывом, растрепал ее темные волосы. Таня нехотя перевела взгляд на мужское лицо, словно от какой‑то мечты оторвалась, поправила волосы. Набрала полные легкие воздуха, собираясь с духом.

— Боюсь, я не смогу оправдать твоих ожиданий. Тебе действительно стоит поискать тихую и благополучную. А у меня немного другой настрой. Я не могу дать тебе какую‑то определенность. Я не вижу себя в серьезных отношения. Мне это не нужно. Честно тебе говорю.

— Так я ничего такого тебе не предлагаю. Не давлю, не загоняю в рамки.

Его слова вызвали в ней скомканные непонятные чувства: немного облегчения, чуточку разочарования. И все же удовлетворение какое‑то.

— А что ты предлагаешь?

— Хочу, чтобы ты просто была со мной. Это много? После того, что уже было между нами? Безо всяких условий. Разве это много?

— Лёня… — немного замешкалась. Запуталась в нахлынувших ощущениях.

— Я тебе вопрос задал. И хочу слышать ответ. Прямо сейчас, — привлек Таню к себе за плечи. Она совсем не сопротивлялась — приникла доверчиво.