«Картинка!» – вспомнила я. Она прислала мне открытку, которая открывалась по ссылке из мессенджера. Говорят же умные люди, что нельзя переходить по сомнительным ссылкам… Но когда тебя поздравляет с наступающим Новым годом не кто иной, как твоя подруга, все эти предостережения уходят на второй план. Только в моем случае это была, увы, не подруга. Она, как марионетка, делала то, что он ей велел. Переслала мне ссылку, по которой я закачала в телефон вирус. Обзывала старой девой и монашкой, склоняя тем самым поехать к малознакомому типу домой. Психологическое давление высшего пилотажа. Браво, ребята!

– Она не писательница, да?

Он покачал головой.

– Но подписчики, отзывы…

– Это все очень легко покупается, ты же знаешь. – Он настолько равнодушно и расслабленно пожал плечами, словно ничего страшного сейчас не происходило, и даже потянулся к куску пиццы.

– Но она в топах по своему жанру!

Прожевав кусок и, увы, не подавившись (я мысленно желала ему этого), Дмитрий принялся терпеливо объяснять:

– Да, неприятные комментарии от нормальных людей, знающих, что такое литература – хоть таковые и редко заходят на подобные порталы, но всякое бывает в жизни, – конечно, ей прилетают, но мы быстро подчищаем страницу. Даже если ты заметишь какой-то такой отзыв, ну что, у тебя не бывает негативных комментариев? Хейтеров? Неудачников-писателей, которых никогда не издавали на бумаге, поэтому они злятся и пишут гадости всем тем, кого издавали? Или просто неудачников по жизни, которые завидуют более успешным одноклассницам, однокурсницам, коллегам, бывшим подружкам, отказавшим им девицам? Они, может, и книги-то твои не читали, но пишут отзывы. Сам видел на твоих страницах. Единственный отзыв в профиле – только на твою книгу, и все. Негативный.

– Может, я настолько убила их веру в современную беллетристику, что после меня они перестали читать вообще? – хмыкнула я печально.

– А ты сама в такое веришь?

Нет. Уверена, что такие отзывы строчат знакомые или конкуренты. Хотя я при этом не считаю, что в литературе есть конкуренция, но кто-то может думать иначе. И специально портит рейтинг тем, кто пишет в тех же жанрах. Но говорить я ему этого не стала. Вы же не будете жаловаться на жизнь смертельно ядовитой кобре, видя, что она собирается вас ужалить. Здесь нужен совсем иной подход.

– В любом случае станут шерстить всю мою переписку, на тебя выйдут по IP.

– Ты серьезно? – он даже обиделся. – За кого ты меня принимаешь? Я нашел тебе подругу и даже организовал неудачное свидание, что в итоге привело тебя ко мне в бункер. – Услышав про свидание, я вздрогнула, а Дима продолжил: – Ты понимаешь, насколько я серьезный противник в шахматах? Я тебе так скажу: предпочитаю предохраняться. Намек понятен?

Понятен, как же. Какой-нибудь Tor или VPN. Это в случае, если моей перепиской в принципе кто-нибудь заинтересуется. Для этого нужно, чтобы о моем исчезновении хоть кто-то заявил. Родителей я успела уже поздравить с наступающим, зная, что они предпочитают рано ложиться и никогда не сидят до полуночи. Друзей у меня нет, как и любовников. Любовь Любимая заявление писать явно не будет, это мне сейчас популярно объяснили. Единственное, что приятно во всей этой истории, – Серый был актером. А значит, не все так плохо с мужиками в России.

Послушав свои мысли будто со стороны, я закатилась в истерике. Я еще долго ржала как конь, простите мне не столь высокопарный стиль, но и ситуация, как бы, не располагает использовать терминологию высокосветской барышни позапрошлого века. «Ах, извольте, сударь, утереть мне слезы своим красивым шелковым платком с вышитым на нем фамильным вензелем, ибо от ваших изящных, виртуозных забав у меня глаза на мокром месте!» – можно, конечно, и так было выразиться, хуже мое положение от этого точно не станет.

Дима любезно подал мне водички, точно войдя в роль «сударя», а я, в этот же момент прекратив смеяться, с надеждой посмотрела на бутылку шампанского.

Мучитель проследил за моим взором.

– Да, ты можешь разбить бутылку и использовать «розочку» как оружие, но знаешь, чего ты добьешься? Ты останешься здесь с трупом. Навсегда. Я уже объяснил тебе, что никто тебя не найдет. Я просто истеку кровью, а ты медленно будешь умирать от голода и станешь нюхать разлагающийся труп. Поверь мне, здесь будет стоять невыносимая вонь, да еще и это опасно, можно умереть, отравившись трупным ядом. Впрочем, ты, как автор «Улики», наверняка это знаешь и без меня.

– Зачем мне тебя убивать? Я буду тебя пытать, пока ты не скажешь код.