Не заботясь о разнице во времени, Антон набрал номер матери (Элен сейчас снималась в Италии) и после короткого вступления осторожно поинтересовался, знакома ли она с певицей Галиной Серовой. Актриса ответила быстро, резко и отрицательно. Слишком быстро и слишком резко. Антон ещё никогда не слышал стальных ноток в мягком голосе матери, их появление только усилило подозрения. Хуже всего было то, что она даже ничего не спросила, как сделал бы любой действительно находящийся в неведении человек. Просто велела не заниматься ерундой, не собирать сплетни и повесила трубку.

Антон расстроился, не зная, что предпринять. Элен ясно дала понять, что на её откровенность он может не рассчитывать. Что же делать? Копаться в прошлом родной матери — унизительно! С другой стороны, что ему остаётся? Обсудить эту тему с отцом? Абсурд, тот, скорее всего не в курсе, а вносить разлад в собственную семью Антон не хотел. Немного подумав, он открыл свой ноутбук и снова вышел на знакомую страничку сайта «Сплетни. Ру», где «Гость» и «Лисичка» недавно обсуждали интересующую его тему. На этот раз сообщений здесь прибавилось. «Гость» всё же ответил на вопрос «Лисички» (и как же зовут эту о-о-очень известную даму?) — «Элен Холмс!»

— Негодяй! — Антон побагровел от ярости.

Как он посмел выставлять имя его матери на грязном сайте среди ещё более грязных сплетен! Ничего, Алик завтра же уберёт эту гадость и разыщет наглеца! Алик? Стоп! Здесь ещё одна проблема, точнее вопрос — стоит ли посвящать сотрудников в свои семейные тайны? И особенно Арбенина? Так и не приняв решения, детектив уснул прямо в кресле с ноутбуком в руках.

Май проснулся как обычно в шесть утра. Усталость не отступила полностью за эти несколько коротких часов, но вполне можно было жить и работать дальше. Его организм как запрограммированный процессор привык заряжаться в сжатые сроки.

Он повернулся на бок и замер, уткнувшись лицом в распущенные волосы Ангелины. Только теперь Май заметил, что его правая рука сжимает плечи девушки в неуклюжем полуобьятии, а пальцы левой переплетены с её тонкими пальчиками. Что бы это значило?! Май осторожно тряхнул головой, вспоминая события прошлой ночи. Он прекрасно помнил, что засыпал один, Ангелина ушла в свою комнату. Если бы события развались более романтично — он бы этого не забыл, не смотря на крайнюю степень усталости. Далее в памяти красочными картинами стали всплывать фрагменты ночного кошмара. Вот этого он точно вспоминать не хотел — насмотрелся за последние десть лет!

Май не знал, что именно с ним происходит во время таких сновидений, пока однажды не проснулся ночью от собственного крика. Значит и сегодня ночью… Он вспомнил ещё кое-что — тихий, мягкий успокаивающий голос, в конце концов, разогнавший чудовищ в человеческих обличьях. Получается, это был не сон! Май смутился, представив как должно быть, жалко выглядел, если девочка бросилась его утешать. И всё равно приятно! Даже более чем. Он долго смотрел на её длинные трепещущие ресницы, бледные щёки, курносый носик, мягко поглаживал пальчики, которые не хотел отпускать и испытывал странное забытое чувство горькой щемящей нежности. На одно мгновенье мужчина позволил себе то, чего не позволял уже десять лет — мечтать.

Он попытался представить, что это самое обыкновенное утро самого обыкновенного дня. Что впереди ещё целая жизнь из таких вот простых обыкновенных дней: без призраков прошлого, без страха, без мести, без Воропаева. И много-много таких же обыкновенных ночей: без кошмаров, тайн и одиночества — счастливых ночей. Арбенин горько усмехнулся и покачал головой: какой дурак сказал, что мечтать не вредно?! Думать о том, чего хочешь, но никогда не сможешь получить — это же чистой воды мазохизм! Он сделал свой выбор десять лет назад в пользу прошлого и теперь не имел права на будущее, даже настоящее ему не принадлежало. Разве что этот крохотный миг между сном и реальностью, но и он подходил к концу. Ангелина зашевелилась, пробормотала имя Киры и открыла глаза. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, разделяемые всего парой миллиметров, затем Ангелина вспыхнула и поспешно соскочила на пол.

— Доброе утро, — улыбнулся Май. — Как спалось?

Ангелина продолжала пылать от стыда, представляя, что он подумал, увидев её рядом.

— Э… хорошо… спасибо. Я просто… вы кричали во сне и я…

— Извини, со мной такое иногда случается. Испугалась?

— Скорее удивилась. Думала, кошмары снятся только мне.

Она смущённо улыбнулась и подняла глаза, но вдруг помрачнела, вспомнив события прошлой ночи.

— Кира! Как она?!

Девушка бросилась к телефону, а Май облегчённо вздохнул, радуясь, что тема кошмаров, похоже, закрыта. Элементарный вопрос «что тебе снилось?» вызывал у него чуть ли не желудочные колики. Ангелина уже закончила разговор и медленно положила трубку. Новости были неутешительными, вернее их не было вообще. Состояние Киры не изменилось.