Он вывел её в умывальную комнату и, заставив наклониться над краном, принялся тщательно умывать. Она пыталась вырваться:

— Тьфу! Я сама…сама могу!

— Сама ты здесь утонешь, маленькая пьяница, — проворчал Арбенин.

он вымыл ей руки с мылом, не слишком деликатно вытер лицо бумажным полотенцем и только потом отпустил. Потеряв опору, Ангелина зашаталась и вынуждена была ухватиться за край раковины. Из зеркала напротив на неё затравленно посмотрела бледная ненакрашеная растрёпанная незнакомка. До затуманенного алкоголем сознания девушки не сразу дошло, что это её собственное отражение.

— Какой ужас! — певица покосилась на Арбенина. И он видит её такой!

Услужливая память подсказала — несколько минут назад он видел кое-что похуже! От накрывшей с головой горячей волны стыда её снова затошнило.

— Ой! Только не это! — она испугано схватилась за горло.

На лице Арбенина отразилось отчаяние.

— Что, опять?! Предупреждаю сразу — в женский туалет я больше не пойду! Могу предложить мужской.

Певица покраснела, снова перебирая в уме воспоминания: сцена в туалете выглядела в них ужасной и унизительной. Она ни за что бы не хотела повторить её снова.

— Нет! Нет! Всё в порядке. Я просто… мне бы выпить чего-нибудь…

— Ещё выпить?!

— Не в этом смысле! Нарзана или просто холодной воды.

— А, ну это можно! — облегчённо вздохнул мужчина. — Идём, посмотрим, что у них есть.

В небольшом чистеньком кафе было действительно уютно. Играла приятная тихая музыка, в конце зала приветливо потрескивал догорающими дровами огромный камин. Большинство столиков были свободны, а все немногочисленные посетители немедленно уставились на «новеньких» с живейшим интересом. Женщины за дальним столиком переглянулись и зашушукались. Май понял, что их недавнее приключение в туалете, интерпретированное неверным образом стало достоянием общественности. Это и забавляло и раздражало одновременно. Заняться им, что ли больше нечем? Ладно. Не разубеждать же их, пусть люди повеселятся.

Ангелина всё ещё находилась в лёгком трансе и не заметила, что стала центром внимания. Они расположились за столиком стоящим в отдалении, Май подозвал улыбающегося официанта и заказал себе кофе, а девушке холодную минералку. Парень обслужил их с той же загадочной улыбкой, Май догадывался о том, что её вызвало, но это больше не задевало. Мужчина ломал голову над прежним вопросом: как доставить почти пришедшую в себя Скворцову домой? Головоломка не из лёгких. А может попробовать договориться мирно? Отличная мысль! Похоже наивность заразна.

Май посмотрел на притихшую девушку, гадая с чего начать разговор. Она потягивала минералку и казалось ничего вокруг не замечала.

— И часто ты так напиваешься?

Она подняла глаза и попыталась возмутиться, но сил на это уже не было.

— Если бы я делала это часто, то, наверное, мне не было бы сейчас так плохо.

— Звучит разумно, значит, ты уже в состоянии соображать. Что ж, давай поболтаем. Видишь ли, с завтрашнего дня я больше не принимаю участие в расследовании и, следовательно, присматривать за тобой не смогу.

Ангелина нахмурилась, пытаясь осознать услышанное.

— Я большая девочка и в присмотре не нуждаюсь!

Он вздохнул:

— Хотелось бы верить, но вспомни погром в своей комнате и случай с Кирой. Тебе лучше какое-то время не появляться на людях одной. Можешь выполнить одну мою просьбу? Заметь, последнюю?

Девушка не совсем понимала, что происходит, но слово «последняя» неожиданно причинило острую боль. Оно означало потерю, а ей не хотелось больше терять.

— Смотря какую.

Май усмехнулся: вот и договорились мирно.

— Я понял: интим не предлагать! Я хотел попросить… В общем мне было бы гораздо спокойнее если бы ты вернулась домой к тёте. Ненадолго. Пока всё не уляжется. Я могу прямо сейчас тебя отвезти и…

— Нет! Ни за что! Уж лучше — интим! — не совсем трезвым, но твёрдым голосом заявила Ангелина.

Май поперхнулся кофе, не зная плакать или смеяться. Потерявшие было интерес к странной паре посетители, снова начали оглядываться. Ангелина не сразу осознала, что сказала, а когда поняла, готова была провалиться сквозь землю.

— Ой! Я не это хотела сказать! — она закрыла пылающее лицо руками. — То есть не в этом смысле, а в том, что ни за что не поеду домой и поэтому… Ох, наверное, мне сейчас лучше вообще не разговаривать!

— Да, пожалуй, — Арбенин сверлил взглядом скатерть, стараясь не смотреть на смущённую девушку.