На ватных, дрожащих ногах я пошел за гостеприимной девочкой, с улыбкой приглашавшей меня в мир моих кошмаров. Она провела меня к высокой двери, отворила ее и жестом показала, чтобы я проходил внутрь. С едва бьющимся сердцем я вошел в просторную комнату с высокими потолками, все стены которой доверху были обставлены полками с книгами. Посреди комнаты располагался большой овальный стол и два кресла. С левой стороны были три окна, и возле крайнего стоял, повернувшись ко мне спиной, темноволосый человек.

Лиза закрыла за мной дверь и тоже прошла в комнату. Она села на широкий подоконник, скрестив ноги, и с любопытством начала осматривать меня. Человек обернулся и я увидел, что это был старик.

— Доброе утро, Иларий. Я так и знал, что ты не упустишь случая навестить меня. Очевидно, ты пришел не просто так?

За исключением одежды, старик никак не изменился с той встречи в доме Корвас, когда я в последний раз его видел. Впервые на нем не было черной шляпы с лентой. Его густые волосы, без единого намека на плешь и седину, были гладко зачесаны назад и собраны в пучок.

— Нет, не просто так, — ответил я и сам не узнал свой голос, — у меня есть пара вопросов.

— Ну, тогда присаживайся и задавай, — он показал на кресло, но я отрицательно покачал головой.

— Я постою.

— Как знаешь. Кстати, как тебе мой костюм? Ты ведь помнишь мой любимый пиджак? Он, к сожалению, не выдержал испытанием времени. Пришлось заказывать пошив нового, аналогичного старому. Я хоть и не человек в вашем понимании, но не могу ходить в потрепанных, ветхих вещах. Надо же соблюдать ваши правила приличия, чтобы не привлекать, так сказать, излишнего внимания к своей скромной персоне.

— Меня не интересуют твои ухищрения, которые ты используешь, чтобы втираться в доверие к детям. Я пришел сюда из-за девочки Али.

— Ах да, Аля, — старик потер лоб, будто с трудом вспоминал ее. — Красивая девочка с длинными каштановыми волосами и большими зелеными глазами. Какой же удивительный ребенок в ней пропал. При других обстоятельствах я бы сделал ей замечательный подарок, но, к сожалению, она не звала меня, увы. И кстати, знаешь, она по характеру очень похожа на тебя: умная, сообразительная и такая добрая, что мне, надо сказать, стало жаль, что ей уже пятнадцать. Но это уже никакого значения не имеет, скоро у нее будет другая жизнь.

— Зачем ты это сделал?

— Зачем? — старик сделал вид, что искренне удивился. — Ты снова задаешь мне одни и те же вопросы! Сколько можно? Я сделал это из-за тебя. Это мой подарок тебе к твоей новой жизни, о которой ты мечтал — счастливая и долгая жизнь с твоей любимой Марией. Только вы вдвоем и больше никого.

— К черту тебя и твои подарки! — воскликнул я. — Мне от тебя ничего не нужно! Единственное, что я хочу, чтобы ты оставил в покое меня и моих близких, и никогда, ни при каких обстоятельствах не появлялся наших жизнях! Мне нужно знать, как спасти Алю от превращения в твою сущность. Ты мне скажешь, это иначе…

— Что иначе? — осклабился он. — Ты пырнешь меня своим припрятанным ножиком в присутствии этой девочки? Иларий, я думал, ты грамотный и сообразительный человек! Неужели ты еще не понял, что меня нельзя убить, как обычного человека, и что я знаю все твои мысли? Ты меня не обманешь, — он погрозил мне костлявым длинным пальцем. — Ты помнишь мой подарок на твой восемнадцатый день рождения? Неужели он пришелся тебе не по вкусу? Я, в отличие от тебя, помню, как ты без сожаления расправился со своим гадким и ненавистным тебе опекуном. Ты думаешь, что без моей помощи ты смог бы сбежать от него? Нет, он никогда не отпустил бы тебя. Ты был пешкой в его руках. И если бы ты вздумал взбрыкнуть, как строптивая лошадь, и пойти по своему пути, то он бы спокойно расправился с тобой. Не надо отрицать, что тебе не понравился мой подарок, так как это будет ложь. Ты знал, что в доме висит заряженное ружье, готовое выстрелить, и ты позволил ему выстрелить прямо в цель. Ты не сомневался и не колебался, а потом без зазрения совести убил своего опекуна вместе с тем мальчишкой. И ведь, если у того было право убивать, чтобы отомстить за свою семью, то у тебя оно разве было? Ведь твой опекун, как бы то ни было, спас тебя, он вырастил тебя, дал дом, еду и возможность учиться. Так ты его отблагодарил?

Своим подарком, я дал тебе то, что ты хотел, но боялся сам себе в этом признаться. А что касается девочки Али, я снова сделал то, что ты хотел.

— Ты врешь, я не хотел ее смерти, — с ненавистью прошипел я и сжал кулаки.