— Прекрати, — беззлобно отмахиваюсь я, пихая Каролину в плечо. — Похоже, я перестаралась, забивая твою голову детскими сказками. — И признаюсь: — Я люблю свой «Грааль», он самый лучший для меня.

И сестрица, сделав вид, что встряхивает меня за грудки, упрямо интересуется:

— Тогда почему ты не кажешься мне счастливой?

Я отзываюсь в том же ключе:

— Может быть, потому, что ты слишком идеализируешь любовь? Она, как известно, не всегда усыпана розами… Помнишь, как в «Маленьком принце»: «Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками».

— Это ты сейчас о фрау Штайн говоришь? — осведомляется Каролина не без насмешки. — Образ гусеницы, так никогда и не ставшей бабочкой, очень даже ей подходит…

Какое-то время мы продолжаем посмеиваться, припоминая разные случаи из нашего совместного прошлого, а потом Каролина спрашивает:

— Помнишь, того парня на мотоцикле, как там его…

— Килиан Нортхофф, — услужливо подсказываю я.

— Ну да, этот самый Килиан, — голос сестры буквально сочится любопытством и предвкушением чего-то запретного, — вы часто с ним видитесь? Мне казалось, у вас что-то начиналось…

Она прозрачна, словно горный хрусталь, — даже забавно наблюдать ее детские уловки.

— Всего лишь небольшой флирт, не более того.

И тогда она меня удивляет:

— То есть не будет ничего такого, если я решу немного потусить с ним? — осведомляется она самым бесстрастным голосом. — Просто сегодня мы столкнулись с ним в магазине, и я подумала, что он очень даже неплох… К тому же при мотоцикле. Сама знаешь, как эта штуковина действует на нас, девочек! — И снова вопрошает: — Так ты не против?

И что мне на это ответить: слишком сбитая с толку, чтобы разумно мыслить, я тоже задаю вопрос:

— Как так получилось, что ты столкнулась с Килианом в первый же день своего пребывания в Виндсбахе? Насколько я знаю, он редко бывает в городе: все больше в Нюрнберге, где заканчивает обучение.

Белозубая улыбка Каролины буквально ослепляет меня.

— Должно быть, я везучая, — заявляет она с радостным превосходством. — Он сидел на байке, должно быть, кого-то дожидаясь, и я подумала, что не будет ничего страшного, если я подойду и познакомлюсь с ним… Пусть даже ошибусь. Попытка — не пытка, как говорится. И — вуаля!

Я даже рот открываю от подобной бесцеремонности — сама бы я никогда не решилась на нечто подобное.

— Вот так взяла и подошла? — с недоверием интересуюсь я. — И Луиза позволила тебе это?

Каролина, должно быть, закатывает глаза и плашмя откидывается на матрац.

— Скажем так, мама была в магазине, а я решила не упускать счастливые шансы. — Она глядит в потолок и улыбается — мне это ох как не нравится, но я молча прокручиваю в голове ее слова. Если Каролина, чего доброго, влюбится в Килиана, то мне, возможно, придется снова с ним увидеться, а я не чувствую себя готовой к чему-то подобному.

— Выброси этого парня из головы, — советую я сестрице строгим голосом. — Вы приехали на три дня, а ты уже заводишь ненужные знакомства…

— Я не собираюсь скучать целых три дня! — возражает она мне. — И потом… если что, я могу приезжать к тебе почаще. Ради прекрасных глаз сама знаешь кого…

— Ты стала еще ужаснее, — пеняю я Каролине, и та отзывается:

— Я знаю. Такая уж я уродилась… Терпи.

Несмотря на субботнее утро, Патрика дома не оказывается: Леон сообщает, что тот ушел в мастерскую поработать. У него «горят» сроки… Я стараюсь не показать своего разочарования, намазывая на хлеб толстый слой сливочного масла.

Распределяем проблемы тонким слоем, а затем проглатываем их, не прожевывая…

Я всегда так поступаю.

— Опять полночи проболтали? — посмеивается мой названный братец, глядя на меня с насмешливой полуулыбкой.

У Леона весьма примечательная внешность: высок, строен, с пронзительно голубыми глазами, он всегда казался мне представителем иной межгалактической расы, случайно заброшенным на нашу планету. И улыбается он всегда как-то по-особенному… Наверное, это и выводит Каролину из себя больше всего!

— Решили вспомнить детство…

— … некоторыми так и не покинутое?

Я улыбаюсь.

— Каролине восемнадцать. Чего ты от нее хочешь?

— Мне семнадцать, и я отнюдь не веду себя, как инфантильный ребенок, — возражает парень как-то уж совсем по-взрослому.

Какая муха его укусила? Никак сестрице удалось окончательно допечь парня. Это талант… И тогда я произношу:

— Открою тебе один маленький секрет.

— Какой? — вскидывает он на меня голубые глаза.

— Если тебе дана счастливая возможность быть ребенком подольше — будь им. Взрослая жизнь вовсе не так хороша, как о ней говорят… Она сильно переоценена. Просто наслаждайся тем, что у тебя есть!