— А ведь Скуратовы уже кипятком исходят, подозревая руку императора едва ли не во всех своих бедах. Пара таких забастовок, особенно, если они произойдут на ключевых предприятиях, лишь убедят их в своих подозрениях, — размышлял он, открывая в предложенном плане все новые и новые грани. — Думаю, за пару тысяч можно устроить настоящий Армагеддон, — ухмыльнулся магнат, прекрасно понимая, какой ущерб могли причинить забастовки предприятиям из некоторых сфер. Там каждый час непреднамеренной остановки выходил по-настоящему «золотым». — Только этого может оказаться недостаточно, чтобы Скуратовы окончательно встали на дыбы. Чтобы они в открытую атаку пошли против власти императора, им нужно что-то посерьезнее.

Рукавишников, конечно, был прав. Забастовки на ключевых предприятиях Скуратовых, естественно, не обрадуют, но вряд ли спровоцируют на что-то серьезное.

Правда, магнат не догадывался, что подкуп профсоюзов был всего лишь одной из частей одного большого плана. Одновременно, запускались и другие мероприятия, которые вместе со всеми и должны были превратить вялотекущую вражду императора со Скуратовыми в открытую борьбу.

-//-//-

В течение всего лишь нескольких часов на десятках самых популярных специализированных порталов империи появились примерно идентичные задания по покупке акций. Некий аноним обещал очень щедрую оплату за максимально точное выполнение своих указаний. Согласившимся на заказ нужно было очень быстро зарегистрировать особый личный акаунт на имперской бирже с широким функционалом для биржевых операций и ждать электронного письма с подробными инструкциями.

Ровно через сутки после опубликования первого заказа откликнулось более двенадцати тысяч человек, заявивших о своей готовности делать так, как им сообщат. Ко второму дню таких оказалось уже около двадцати тысяч акаунтов.

На третий день на все пятьдесят шесть тысяч триста двадцать один личный акаунт пришло одно и то же письмо с несколькими инструкциями. Смысл последних был прост и незатейлив: ровно за полтора часа до официального закрытия имперской биржи начать массовую скупку акций четырех крупных корпораций, принадлежащих императору и его семье. Одновременно рассылались специальные математические приложения, которые автоматизировали процесс скупки.

Личный акаунт позволял скупать акции без всяких ограничений, так как программные алгоритмы имперской биржи ограничивали в транзакциях только бизнес структуры. Это осуществлялось в рамках имперского закона о монополиях, призванного затруднить для крупных корпораций возможность биржевых спекуляций. Физические же лица, согласно закону, не рассматривались в качестве таковых. Именно этой лазейкой и воспользовался организатор всего этого безобразия, организовав их множества людей единый рычаг.

-//-//-

Парень сидел перед планшетом и смотрел на часы. Взгляд был прикован к секундной стрелке, которая, казалось, очень медленно двигалась по циферблату. Фактор времени в его плане играл очень важную роль, так как позволял оставить последний шаг за собой. Противник же после закрытия имперской биржи будет вынужден ждать следующего рабочего дня, что еще больше усилит возникший хаос. Несомненно, сыграют свою роль и слухи, которые внесут во все это и свои «пять копеек».

— 5… 4… 3… 2… 1… Началось! — он выдохнул и решительно нажал на экране кнопку «отправить».

Электронное письмо с двумя небольшими абзацами текста, в доли секунды размножившись до десятков тысяч, тут же отправилось по адресам.

-//-//-

Виктор Игнатьев, высокий брюнет с вечно саркастической ухмылкой, почти лежал в широком кремле, лениво следя глазами за парой огромных мониторов. Занимая добрую треть стены комнаты, они мигали разноцветными, сменяющими друг друга, картинками. Пара мощных колонок, примостившихся у самого потолка, «играли» лёгкую ритмичную музыку.

В репортёрские кругах Игнатьева знали под другим именем — Акула, что очень точно отражало стиль его работы. Он словно нюхом чуял «жаренный» материал и бросался на него, как этот самый морской хищник. От его репортажей всегда бросало в дрожь от многочисленных подробностей, живых деталей и жёстких выводов. Последние, кстати сказать, многим не нравились, а то и вызывали дикую ненависть и даже желание покалечить. Доказательством тому был его шрам на боку, в который его пырнул один из недоброжелателей.

— Херня одна, — лёгким щелчком он сменил надоевший плейлист. Из колонок тут же полилась совершенная иначе музыка — жёсткая, с разным ритмом и кучей металлических ноток. — А вот это зачёт.

Его расслабленное состояние, в котором он находился вот уже месяц, объяснялось довольно просто — подходящих заказов не было. Материалы, конечно, попадались, но не было за ними глубины и потенциала. Какое-то мелкотемье, скукота, за что вряд ли выжмешь хороший гонорар. Ему нужно было что-то значительное, мощное, чтобы поджилки тряслись от предвкушения. А так, неинтересно....

— А это ещё что за хер?

На одном из многочисленных его акаунтов появилось уведомление от какого-то анонима, что его сразу же заинтересовало. Такого рода письма обычно обещали неплохой материал.

Он со стуком поставил на стол бокал с виски, даже немного расплескав содержимое. Хороший виски, между прочим. Почти тысячу полноценных имперских рублей за бутылку. Но дело дороже, ухмыльнулся репортер.

— Ловись рыбка, лучше большая... Ой, чуя я что-то большое…

И чуйка не подвела его.