Мои будни текли лениво и радостно. Я не боялся гулять по окрестностям, но немало времени проводил дома. Мои хозяйки никогда не сидели без дела. Передав лоточнику пирожки, сеньора Фелисия бралась за плетение рыбацких сетей. Инес шила и поддерживала чистоту в нашем домике, а иногда занималась цветами, растущими у порога. Вскоре я понял — дочь идальго не такая уж и простая девушка — она умеет и любит читать. По вечерам Инес перелистывала хранившиеся в домике толстые книги, делясь впечатлениями то с бабушкой, то со мной.

— «Рыцарь Финнено пятьдесят лет добивался любви свой дамы, совершал подвиги и овладел колдовством. Но, одержав победу, бежал от старухи, которая подло ему отомстила». Бабушка, почему подло? Нельзя же быть таким глупым!

— Глупа та дама, которая требовала годами её добиваться.

— Здесь не сказано, может, её кто-то другой сразу добился, а об этом Финнено она и думать забыла. Жила в своё удовольствие, дети, внуки, а тут вдруг колдун.

— Тебе самой можно книжки писать.

— Нет, не смогу. Начну писать о возвышенных чувствах, рассмеюсь, разолью чернила и испачкаю нос.

— Всё шутишь, смеёшься.

— Бабушка, а ты старую книгу с травами хранишь ещё?

— Прячу. Лет пятнадцать назад, как инквизиция за ведьм принялась, перепугалась, бросила собирать травы и стала печь пирожки.

— Можно мне посмотреть? Меня папа учил немного латыни, попробую названия разобрать.

— Зачем? Сейчас, может, не страшно, только долго ли пробудет у нас дон Себастьян де Суэда?

— Я потихоньку. Времени всё равно мало.

— Я отыщу для тебя, только лучше подумай — где тебя мужа искать?

— Ба-буш-ка!

— Соседские парни для тебя простоваты, а сеньоры на тебя серьёзно не взглянут.

— Значит, не о чем говорить. Найди, пожалуйста, книгу. У отца такая была, и анатомия.

— Это-то тебе зачем?

— Всё интереснее глупых романов.

— Да… кровь не вода. Отец офицером был, а я, хоть из простых, не всю жизнь пекла пирожки…

— Травниц сейчас нет совсем, кто есть — прячутся. А, может, я за доктора выйду!

— Смеёшься… кстати, не так уж было бы плохо.

Немного выпадало хозяйкам свободных минут поболтать, почитать, помечтать, погладить мою чёрную шубку. Пока они были заняты своей работой, я, не прячась уже, исследовал окрестности нашего жилища в бедной части Сегильи вне городских стен. Простые белые домики построены были в лагуне, между морем и голыми отвесными скалами. Дорога посуху из предместья шла через городские ворота, другого выхода не было.

Крепость Сегильи расположена на большом мысе, вдающемся в море и завершавшем огромную гряду. Не обделённому фантазией наблюдателю могло показаться — огромный шипастый дракон наклонился к воде выпить море, выгнул спину и растопырил лапы, на которых люди поставили башни, а на голове соорудили причал. Корабли каждый день приплывали и уходили. Прекрасные паруса сменяли друг друга. Выгружали ящики, бочки, тюки, и везли их — часть в город, а часть, погрузив на телеги — дальше, в Эспанию, по дороге, огибающей город с другой стороны.

Какое-то время я бродил по Сегилье самостоятельно, а потом решил обратиться к сеньоре Пепите с просьбой помочь мне найти необыкновенных друзей. Почтенная мышь, услышав моё пожелание, вздохнула:

— Нас всё меньше и меньше. Просто чудо, как вы к нам попали.

— Тем более нам следует свести знакомство поближе.

— Ближе всех живёт сеньор Гомер, в домике на отшибе, но он нелюдим, как и его хозяин.

— Кто же его хозяин?

— О! Сеньор! Раз вы не знаете, я боюсь вам рассказать, — мышь задрожала. — Люди шарахаются от этого человека, не заводят с ним разговоров, не позволяют ничего покупать в лавках. Ему приносят к порогу, что ему нужно, и там же забирают монеты.

— Вы меня заинтриговали, сеньора.

— Конечно, со временем, вы с ним познакомитесь. Но на днях прилетела сеньора Карлита. Она, может быть, ненадолго, и станет вашим проводником гораздо дальше, чем я. Советую не упускать столь удачный случай.

Сеньора Карлита оказалась вороной. Она очень любезно согласилась представить меня псу нашего губернатора по имени Бенито, уточнив заодно, что собаку столь высокородного человека следует величать «дон».

На сей раз во дворец губернатора я зашёл через парадный вход, точнее, проскользнул за каретой. Никто и не подумал меня прогонять, даже приветствовали:

— А, кот инквизитора! Говорят, ты приносишь удачу! — рассуждать о свидетельстве всем надоело, да и только наши соседи знали моих настоящих хозяек.

Надо сказать, дон Бенито оценил моё положение в свете очень серьёзно:

— Сеньор Негрито, я рад познакомиться, но называть вас «дон» не могу. Ваш хозяин — человек знатный, однако, до герцога ему далеко.