— Довольно пока! Этого — в каземат, тех двух — повесить.

Оставшиеся пленные упали на колени и стали умолять о пощаде, крича, что знают много о кораблях и о пушках. Дон Себастьян пожал плечами.

— Отправьте их в инквизицию. Я послушаю позже, есть ли у них, чем оплатить свои жалкие жизни. Люди предместья подходят.

Молодой де Суэда хмуро посмотрел на ворота и потребовал стражников отчитаться о выполнении своих приказов по усилению караулов. Заместитель дона Бернардо, капитан Альфонсо Альварес, теперь должный исполнять обязанности коменданта, молча встал рядом.

***

Инес проснулась среди ночи от громкого карканья крупной вороны прямо перед окном. Выглянула наружу. Птица смолкла и чёрными бусинками своих глаз посмотрела на девушку очень внимательно. Потом каркнула, будто хотела что-то сказать. У Инес сжалось сердце. Она выбежала из домика и проследила взглядом за птицей, пересевшей на стену, ближнюю к морю. Вскочив на небольшой чурбачок, девушка посмотрела на море, прислушалась. Луны не было. Плеск волн заглушал звуки, но тревога не отпускала. Ворона опять каркнула, пролетела чуть вперёд и обратно. Инес стала смотреть в том направлении, и когда глаза её привыкли к темноте, разглядела большие лодки на берегу. Обычные рыбаки такими лодками не пользовались, и Инес помнила хорошо — только вчера, когда они с бабушкой относили рыбацкие сети, этих лодок здесь точно не было!

Ворона сделала ещё один круг, потом туда и сюда в сторону малых ворот. Дальше медлить было нельзя. Девушка побежала в дом, разбудила бабушку, быстро оделась, на ходу рассказывая, что она видела. Сеньора Фелисия поняла с полуслова.

— Пираты! Мы здесь в ловушке! Глупая я, думала, это в прошлом давно…

— Скорее, скорее! — Инес сунула в пояс все деньги, немного еды — в маленькую котомку, схватила бабушку за руку, и они вышли за ворота. — Надо будить соседей. Негрито сегодня не дома, надеюсь, он в крепости.

Они быстро шли к главным воротам Сегильи и по дороге стучали в каждую калитку. Как раз из города донёсся лай собак, карканье, потом тихо звякнул колокол. Люди предместья проснулись, заметались, на дороге собиралась толпа. Кто-то крикнул, что пираты уже в предместье, страх охватывал бедняков, спешивших к крепости — единственному спасению. Другие пытались взять с собой вещи, но скоро несколько стражников прибежали и объявили приказ — времени мало, ни тюков, ни вьючных животных в город не пустят. Всем спасать жизнь и идти налегке!

Быстрее, быстрее! Люди бежали, полные страха. Сеньора Фелисия, задыхаясь, остановилась и привалилась к стене.

— Беги без меня!

— Бабушка, нет, никогда, лучше погибну!

— Беги!

К счастью, соседский парень, рослый мастеровой, подхватил сеньору Фелисию под руку и потащил за собой. Инес тянула бабушку с другой стороны, и так они вместе смогли добежать до ворот в числе первых. Толпа сзади них напирала. Пираты, решив, что в суматохе сумеют занять ворота, высадились на берег, но поверх голов беглецов грохнули пушки. Люди побежали быстрее. Тех, кто упал — затоптали, мало кто сумел встать или был поднят. Внутри крепости стражники кулаками и алебардами гнали дальше, вглубь улиц, не позволяя возникнуть здесь давке. Кричали: «На площадь!». Инес с еле дышавшей бабушкой сумели вскочить на ступени ближайшего дома, им открыли и позволили сесть у порога. Девушка поблагодарила мастерового, услышав в ответ: «Ради вас, сеньорита…», и через силу смогла улыбнуться, а парень побежал дальше, догоняя родню.

Какой-то здоровенный детина, почти обезумев, бросился к людям, державшим колесо опущенного моста, стал требовать повернуть его, закрыть ворота, сумел выхватить у стражника алебарду… Люди ускорили бег, сзади, услышав, что ворота закроют, напирали сильнее. Вот-вот началась было паника, и вдруг раздался выстрел. Детина упал, остальные стихли, очнулись и в предрассветных лучах увидели пистолет, дымящийся в руке инквизитора. Все пошли тише, боязливо оглядываясь на человека, в отчаянную минуту посмевшего взять на себя спасение жизни и приговор к смерти. Инес тоже смотрела, не в силах отвести глаз, пришла, как и все, в ужас, но страх, что Сегилья падёт, от неё отступил.

Дон Себастьян ушёл, а сеньора Фелисия, придя в себя, рассказала:

— Здесь рядом монастырь святой Клары. Я знаю мать Анхелику, она даст приют нам и, наверное, многим.

Женщины побрели по узкой улице старой крепости. По дороге Инес ахнула, услышав мяуканье и найдя у стены едва дышащего своего котика.

— Негрито, малыш! Тебя потоптали? Держись, мой хороший! Бабушка, мы все теперь вместе!

Уставшие, пережившие рядом тень смерти, покрытые пылью, две женщины шли, улыбаясь. Инес гладила своего котика, а он в её руках оживал и мурлыкал.

— Бабушка, его не сильно побили, скоро будет здоров, наш хороший!

***