— Что вы, что вы, да разве я смею… — и совсем тихо: — Я проверяла, в этой комнате нас невозможно подслушать.

Улыбочка герцогини мне подсказала — конечно, она старается держать язык за зубами, но иногда очень-очень хочет откровенно поговорить с понимающим человеком.

— Кончита, я прощаю тебе твою дерзость… — голос, взгляд, поза женщины преобразились. — Это неслыханная, невероятная наглость… Устроить стремительный обыск в нашем дворце и арестовать герцога, губернатора, обвинив его в обмане доверия короля на основании сомнительных писем.

— Увы, донья Мария, как раз неосторожные письма могут привести…

— Не говори ерунды. Герцог — преданный слуга Его Величества, он наверняка оправдается, а в инквизиции прекрасно знают об этом.

— Тогда зачем дон Себастьян пошёл на такой риск? Головой ведь рискует, не говоря уж о своём положении. Болтают, он воспользовался предлогом убрать губернатора хоть ненадолго, а зачем — разное говорят.

Красавица стала быстро дышать.

— Конечно… он добивается… Ах, невозможно! Но какова дерзость! Я слышала, он и на военной службе три года назад был бесстрашен.

— Не удивляюсь. Все де Суэда — отчаянные храбрецы.

— Всё равно, ведь должна быть причина… — донья Мария почти замурлыкала. — Наглец…

— И красавец, — поддакнула Кончита со вздохом. — Неужели действительно примет обеты?

— Кому и когда эти обеты мешали? — донья Мария отставила благородную важность и запросто фыркнула, затем протянула негромко и томно: — Дон Себастьян де Суэда… следователь инквизиции. Способен на всё что угодно.

— Страшный человек. Как посмотрит — до костей пробирает.

— Да… — губернаторшу-герцогиню явно пробрало.

— Но до чего же хорош…

Герцогиня вновь превратилась в обычную двуногую кошку.

— Красавцев в Сегилье сколько угодно, на любой вкус… Но только старуха-монашка не почувствует, как в нём мужская сила играет… Пустяки, что он выглядит сдержанным и спокойным, пусть глаза ледяные — в теле его не кровь, а огонь.

Камеристка тоже томно вздохнула. Она была совершенно согласна со своей госпожой, а та опять приняла высокомерный и добродетельный вид.

— Чего же он добивается? — женщины переглянулись.

— Может быть… — приосанилась донья Мария, с удовольствием поглядев на своё отражение. — Он поставит какое-нибудь условие, чтобы выпустить моего мужа и снять с него обвинения?

— Кто знает… — Кончита умела держать при себе свои мысли.

— Я готова многим пожертвовать, право же, очень многим, чтобы спасти дона Армандо… — по лицу её было видно, какую именно жертву преданная жена жаждет принести ради супруга и чем украсить его заодно.

— Говорят, дон Себастьян именно так снял обвинение с доньи Эстрельи…

— Гнусные сплетни! — прекрасное лицо герцогини пошло красными пятнами и подурнело. — Рыжая ведьма глупа и несносна! Я так надеялась надеть рубиновый гарнитур на её аутодафе! Скоро год уж прошёл, как сожгли последнюю ведьму. Двух, кажется, сразу.

— Да, какую-то лавочницу с её девчонкой. И с тех пор ни одного нового обвинения в колдовстве — даже по кошмару в Талоссо. Но графиня на костре… Я о таком и не слышала.

— Знатных дам жечь, конечно, нельзя, но эту мерзавку надо бы непременно. Хотя бы простое аутодафе, без костра, у позорного бы столба постояла… Я давно приготовила новое платье для этого случая, оно уже вышло из моды! Дон Себастьян бессовестно обманул ожидания высшего общества нашей Сегильи, но всё равно я не верю, что он польстился на прелести этой ханжи!

Кончита хотела что-то сказать, но прикусила язык. Если она думала похвалить внешность соперницы герцогини, то, действительно, лучше помалкивать.

Я не удержался и фыркнул. Женщины одновременно ко мне повернулись и вскрикнули.

— Что это? Откуда он здесь? Он чёрный! Ловите! Гоните! — визгу то, крику…

Разумный кот никогда не пойдёт против превосходящей силы противника. Высшая доблесть порой — отступить. Здесь всё равно не накормят, и нового не узнаешь. Кто первый в городе человеческий кот — я узнал.

***

По городу я бродил до позднего вечера и очень устал. Было грустно понять, что придётся прятаться от людей, как какой-нибудь крысе. Пытался заговорить с другими котами и кошками — безуспешно. Они в новом для меня мире оказались такими же обыкновенными, каким я был в своём. Конечно, я с ними общался и по-кошачьи, но коты гнали меня со своей территории, а кошки предпочитали сильнейших. Я ведь так ещё молод! Никакого опыта в драке. Хоть мышей ловить получается, смог поесть. Нужно на ночь устроиться, подальше от людей и собак. Я выскользнул из города через ворота, к маленьким домикам между морем и крепостью, брёл по узкой неровной дороге, когда за мной увязались очередные преследователи. Пришлось убегать изо всех сил, которых оставалось у меня совсем мало.