— Все здоровы. У стражников лучше с едой. Если вам нужно…

— Нет-нет, что вы, что вы. Я ни в чём не нуждаюсь, да и так вам обязана.

Парень замялся.

— Мне бы вы улыбнулись, другой награды не надо…

— Я никогда не забуду, что вы спасли мою бабушку, и всю жизнь буду за вас молиться. Теперь мне, извините, пора, — девушка присела в лёгком поклоне и быстро ушла.

Дон Фелис опять ухмыльнулся: «Кого-то отшили». Постарался припомнить, кто был на вылазке, и догадался — рослый парень, простой, но сильнющий и ловкий. Снял часового, одним движением сломав ему шею. В самый раз в стражники. А девушка непроста и очень изящна.

Отлично умея обращаться с прекрасным полом, весьма недурной собой и вполне обеспеченный кабальеро не стал терять времени и на другое утро заговорил с заинтересовавшей его сеньоритой учтиво, но довольно свободно.

— Сеньорита Рамирес, вы заведуете здесь лекарствами?

— Помогаю бабушке-травнице, — девушка лишь на миг подняла глаза, отвечая, сделала на листке запись и перевернула страницу большой книги.

— Позвольте… Латынь?

— Я знаю, к сожалению, немного. Вам нужен отвар?

— Нет-нет, спасибо. Извините, я отвлекаю вас своим любопытством.

— И вы меня извините, но сейчас я не могу поддержать разговор.

— Через четверть часа?

— Что вам угодно?

— Говорят, приятные разговоры — тоже лекарство.

Девушка улыбнулась.

— Я не доктор.

— Но вы раздаёте лекарства!

— Те, что назначены.

— Кто не доктор себе, тот могильщик.

— Только не говорите сеньору хирургу!

— У нас получилась общая тайна.

— Сеньор, но я всё равно продолжу свою работу, — она решительно перевела взгляд на книгу.

«Меня без молитвы, но тоже отшили…» — дон Фелис был слегка раздосадован, и куда более раззадорен. На другой день он предложил матери Анхелике дать обеим ухаживающим за ранеными девицам небольшой отдых, а вместо них мог часок поработать его слуга. Инес, решившей немного посидеть в патио, он прямо сказал:

— Сеньорита, взамен я хотел попросить вас о скромной услуге. Вечером стихи почитаете раненым вслух? — и протянул ей томик Горация.

— Сеньор, — девушка немного смутилась. — Я не уверена, что моя латынь…

— Попробуйте. У вас очень приятный голос. Кто не поймёт, всё равно рад будет послушать. Считайте это лекарством.

Кабальеро говорил учтиво и просто. Смотрел девице прямо в лицо, не ощупывая взглядом фигуру. Отказаться повода не было, и Инес согласилась. Взяла книгу и стала листать.

Дон Фелис посоветовал:

— «К Квинту Деллию». Вот здесь посмотрите.

Инес начала с трудом разбирать, потом быстрее — ей оказалось знакомо:

— О, сеньор, мне в детстве отец часто читал это стихотворение!

«Покой не забывай душевный сохранять

В минуты трудные, а также и веселий

Безумных в счастье старайся избегать:

Ведь всё же смертен ты, о, Деллий!».

— Я его понимаю!

Глаза девушки засияли, она жадно читала знакомые строчки, потом ресницы её задрожали, Инес вздохнула и тихо сказала:

— Благодарю вас, сеньор.

— Вы вспомнили дом? — дон Фелис, хоть и вечный насмешник, был тронут.

— Да, сеньор.

— Откуда вы?

— Из Хетафе.

— Простой человек не станет читать дочери стихи на латыни.

— Отец мой — бедный идальго. Когда-то служил лейтенантом.

— Лейтенант Рамирес, Хетафе? Гм…

В голове дона Фелиса всплыли смутные воспоминания.

— Постойте… Я, кажется, знаю. Лет десять назад мой отец, услышав, что я по делам поеду через Хетафе, велел зайти передать почтение лейтенанту Алонсо Рамиресу, которого знал по военной службе.

— Ваш отец тоже служил в полку дона Эстебана де Суэда?

— Нет, но офицеры и из разных полков бывали знакомы. Вы меня вряд ли запомнили.

— Боюсь, что нет.

Кабальеро не то чтобы ясно, припомнил — семья небогата, жили почти как крестьяне, но держались с достоинством. Встретили гостя приветливо, угостили вином. В простой чистой комнате неожиданно было увидеть полку хороших книг.

— Сеньорита, попробую угадать. Отец вас, наверное, учил ездить верхом?

— Да, и это бывало. Правда, у нас не было своей верховой лошади, но он считал важным для девушки ездить верхом и иногда брал коня у соседей.

«Понятно теперь, почему она так хорошо держит спину, хоть и зарабатывала шитьём». Вслух продолжал:

— Кажется, ваша матушка представила мне вашего брата.

Неожиданно Инес опустила голову и, стараясь сейчас не заплакать, ответила:

— Пять лет назад в Xетафе была оспа… Мне повезло — переболела легко, а мама и брат… — она отвернулась.

— Мне очень жаль, — участливо ответил ей дон Фелис.