— Мне плевать, что говорят в городе.

Сеньор Фуэнтес весьма удивился, догадываясь: инквизитора трудно вывести из себя, а тут всего лишь какая-то ведьма. Потом нахмурился и уточнил:

— Oна здесь не из-за осады?

— Нет. Я закрыл дело перед осадой, обнаружив у неё эпилепсию. Хосефа не ведьма, и здесь под опекой.

— А после?

— Я же сказал, дело закрыто. Собирался её отправить домой, но мой писарь хочет на ней жениться.

— Жениться? На больной падучей болезнью?

— Вам-то что?

— Вы правы… — торговец ещё раз посмотрел на Хосефу, вдруг поморщился, покачнулся, взор его затуманился, и мужчина вцепился в перила.

— Что с вами? Вам стало плохо?

— Нет… — он с трудом отдышался. — Просто… вспомнил невесту… она умерла больше года назад…

— Мне очень жаль.

— Жаль, говорите… — лицо купца исказилось, потом успокоилось в странной усмешке. — Не подумали, говорите… Вы просто слишком высокого мнения о городе, который так защищаете. Простите, мне нужно идти.

«Странно… нужно расспросить Менго».

Писарь, впрочем, лишь подтвердил, что сеньор Гильермо год назад был в большом горе из-за смерти юной невесты и, должно быть, до сих пор не оправился.

— Болезнь?

— Несчастный случай, сеньор… — вздохнул, опустив глаза, Менго.

Я был в плохом настроении. Осада ещё не снята, а рядом с Инес стал крутиться подозрительный человеческий кот. Я зашипел на него, а он засмеялся:

— Что, чернющий, я не в чести в инквизиции? — и снова стал смотреть на Инес.

Почему-то он нравился сеньоре Фелисии. Не понимаю, что она в нём нашла, кроме хорошего вкуса.

Решил навестить Чико и с ним прогуляться по городу. Осада осадой, но люди, перепуганные сначала, уже оживились. На рынке отчаянно торговались и препирались.

— Вот заломил ты цену на репу!

— Медяки ты свои вздумал жевать?

— В Сегилье нет голода!

— Это пока недолго осада.

— Сгниёт твоя репа при долгой осаде!

***

— Что, дармоед, набил своё брюхо?

— Набьешь тут похлёбкой… Хлеб в бульоне да лук.

— Смотрите на него, недоволен! Фазанов с артишоками захотел!

— Хоть как накормили…

— Да, голодранец.

— Я камни таскал для стены!

— Вот затеял наш комендант, кормить голытьбу при осаде!

— Xарчевники недовольны — они бы озолотились.

— А потом их, как баранчиков бы, прирезали.

***

Мы с Чико ходили гордо и важно. Все знали уже — кот и собака спасут Сегилью, так сказал сам дон Себастьян. Люди нам улыбались. Чико решил показать мне склад, где он нашёл порох. Там была усиленная охрана стражников инквизиции, которые переговаривались между собой. Были, конечно же, и собаки, но только обыкновенные.

— Надо же, порох среди вина!

— Комендант, наверное, был очень зол?

— Ты не знаешь его! На лице его ни мускул не дрогнул, а вот хозяин склада трясся, как овечий хвост. Клялся, что понятия не имел… Сдал склад за крупную сумму и ничего не ведал.

— А дон Себастьян неужели поверил?

— Кто его разберёт… Допрашивал очень подробно, требовал назвать все приметы, привести в инквизицию всех, кто хоть недолго разговаривал с арендатором.

— И каждый раз нас предупреждает: не есть и не пить ничего, кроме того, что привезёт нам знакомый стражник.

Мы пошли дальше. Чико мне показал все склады, взятые инквизицией под охрану. Показал и пожарных, дежуривших наготове.

— Кажется мне, купцы о пожарных не знают. Для них дон Себастьян выделил пустой склад, велел прийти ночью и всем говорить — они просто стражники инквизиции.

— Понимаю. Думает об измене.

— Торговцы тоже хитры.

Обойдя склады, мы условились прийти сюда ночью. Наша задача — спасти Сегилью, ведь мы — кот и собака!

***

Ночью мы подошли к складам Сегильи. Поначалу всё было спокойно, ну а потом Чико заметил каких-то людей, пробиравшихся к складам. Он залаял, но ни один пёс не ответил. Люди были настороже — и стражники, и злодеи. Крик, шум, погоня и вспышки. Загорелся пожар в трёх местах. В двух потушили, а третий склад сгорел очень быстро — оказалось, в нём было масло. На коне прискакал комендант. Хмуро глянул на склады и потребовал отчитаться.

Пожарные работали споро, старший из них доложил:

— Огонь дальше не распространился. Трое моих людей пострадали, сбивая пламя. Собак всех отравили. Двух стражников удалось откачать.

— Откачать?

— Их напоили отравой.

Инквизитор мрачно посмотрел на еле живых от отравы и с перепуга стражников.

— Что вы ели и пили?

— То, что нам принесли.

— Кто принёс?

Здесь же оказался человек, ответственный за еду.

— Я всем раздавал хлеб и сыр, никто больше не отравился.