Передышка оказалась совсем краткой. Остатки вражеских кораблей перестроились и стали вновь обстреливать стены Сегильи. Ярость врагов вырвалась на грань отчаяния. Защитники крепости понимали — силы противника на исходе, нанесённый пиратам урон гонит их на штурм, наверное, в последней попытке превратить в победу своё поражение в бое. Bоины Сегильи пришли в лихорадочное нетерпение, раздавались возгласы — когда же в атаку? Комендант едва не присоединился к порыву, но вспомнил, как совсем недавно моврам пришла подмога, и резко выкрикнул:

— Все по местам! Без моей команды никакой вылазки!

Все разом умолкли.

Розовые лучи горячего южного солнца окрасили море. Бой стал затихать, и ни сегильцы, ни мовры не знали, кому улыбнётся удача в наступающий день. Комендант оценил, сколько живой силы могло остаться у неприятеля. Больше, чем защитников крепости, но если мовры не снимут осаду, придётся атаковать, пока в городе есть продовольствие. Всё ещё наблюдая, как пираты отступают от крепости, дон Себастьян обвёл взглядом горизонт и вдалеке заметил на севере движение, марево, тучу? Потребовал подзорную трубу, стал смотреть, затем передал моряку. Тот присмотрелся, вздрогнул, ещё не веря, улыбнулся и дрожащей рукой вернул инструмент. Сегильцы поняли — неспроста, все стали смотреть в нетерпении, достали другие подзорные трубы, а комендант быстро скомандовал:

— Строить отряд! Лошадей! Готовиться аркебузирам!

Всего через полчаса можно было разглядеть наполненные паруса, развевающиеся флаги, мощные корпуса долгожданных кораблей — к Сегилье приближалась эскадра королевского флота Эспании. Мовры засуетились, бросились к лодкам, причаленным в стороне, где их не могли достать пушки крепости. Бегущих настигал ведомый комендантом отряд. Кто-то из пиратов, ещё не растеряв мужества, поворачивался и принимал бой, но лишь затем, чтобы встретить смерть лицом к лицу, а не, удирая, получить удар в спину. Были и те, кто, упав на колени, просили пощады, но сегодня сегильцы пленных не брали. Главной целью отряда защитников крепости были лодки, и как только последняя из уцелевших оказалась вне досягаемости аркебуз и пищалей, комендант приказал возвращаться.

Приближаясь к воротам, дон Себастьян смотрел, как разворачиваются мовританские корабли. Пираты стремились лишь к бегству. Рассчитав, что пушек пиратов можно больше не опасаться, комендант отдал последний приказ: раненых — в госпиталь, собрать мёртвых, а если из моря выплывут живые пираты, отвести их в тюрьму инквизиции.

У ворот его встречала ликующая толпа. Главный защитник города поднял руку. Все смолкли и выслушали всего лишь три слова:

— Осада Сегильи снята.

Затем дон Себастьян спешился, отдал поводья. Его уже тормошили и обнимали друзья офицеры, а он им улыбался, пока не встревожился:

— Дон Фернандо, разве вам можно ходить?

— Как я мог торчать в госпитале в такое время?

— Ему сегодняшнее зрелище — лучше любого лекарства, — воскликнула поддерживающая мужа донья Элена.

Рядом же был дон Альфонсо, ещё не отошедший от упоения своим первым боем:

— Мы победили!

— Капитан Альварес, вскоре военные корабли бросят якорь в нашей гавани. Вам надлежит встретить офицеров флота.

— Но, комендант…

— Я больше не комендант.

Растерянный молодой человек хотел ещё что-то сказать, но дон Себастьян махнул рукой и посмотрел в небо. Ему почудились звёзды, прячущиеся в облаках, позолоченных солнцем. Это небо, или вода, облака — или же паруса? Из полузабытья вывел голос капитана Энрикеса:

— Что с вами? Снова еле держитесь на ногах? Спать!

— Мыться и спать! — скомандовала с другой стороны донья Элена.

— Что вы, друзья мои, со мной, как с ребёнком… — герой Сегильи слабо улыбнулся в ответ.

— Вы и есть порой, дон Себастьян, сущий ребёнок, — рассмеялась отважная скалолазка, и тут же окликнула: — Менго! Хорошо, что ты здесь. Проводи коменданта. Ему нужно выспаться.

— Конечно, сеньора! — Менго начисто позабыл, что он писарь, а не лакей, и, придерживая своего сеньора за плечо, повёл его в сторону комендатуры.

Я смотрел на бой с перекладины под крышей одной из башен. Видел всё: атаку-ловушку, бой кораблей и победу! Осада снята! Мой славный дон Себастьян и моя дорогая Инес будут счастливы! Я потянулся. Сверху увидел, что дон Себастьян нетвёрдым шагом уходит в комендатуру, надо же, как устал! Решил ему не мешать, а пока посмотреть, как причаливают эспанские корабли, и с какими восторгами их встретил город.

С трапа сошли важные сеньоры-офицеры. Их встречал дон Альфонсо. Издалека я не мог слышать, что они говорили, но догадался по низким поклонам — ему воздают почести как коменданту. И ещё я заметил — дон Альфонсо в ответ поклонился, потом сделал шаг и пытался что-то сказать, но его остановил губернатор, стоявший с ним рядом. Что-то мне не понравилось, и я смотрел со смутной тревогой, как торжественная процессия двинулась в город. Побежал в монастырь.

***