— Знаешь, Негрито, как становятся палачом? И я не знаю, как стал палачом мой прапрадед. Я родился в семье палача. Рос один. Дети соседей от меня убегали или кидали в меня палки и камни. Даже драться со мной не хотели. А знаешь, как женятся палачи? На приговорённых. Мою мать приговорили к виселице за воровство. Бабку — за то, что убила своего мужа. Мне, был моложе, ведьмочка одна приглянулась. Но она предпочла мне костёр… От меня требуют, чтоб я женился… А мне плевать.

Я лизнул его руку, а он погладил меня и продолжал.

— Твой хозяин за то время, что он в Сегилье, не сказал мне ни одного резкого слова. Но он презирает меня, как все эспанцы. Он спас этот город, ты думаешь, я ему благодарен? Мне наплевать! Пусть провалится этот город вместе со своими защитниками!

Я заплакал. Я не мог говорить, только тёрся о его руки, лизал их, смотрел палачу прямо в глаза, а он молча гладил меня. Потом произнёс:

— Ты так его любишь, Негрито?

Я робко мяукнул. Палач вздохнул и посмотрел на своего Гомера. Тот поворчал, отвернулся, потом взглянул на меня, поджал лапы и равнодушно прикрыл глаза.

— Что будем делать, Негрито? — мастер Антонио поднял меня на высоту своих глаз. — Не плачь, мой малыш… Я ничего не сделаю ради людей… Но ради тебя я это сделаю, мой хороший Негрито! Выйдет из моих рук жив и здоров твой дон Себастьян. Я… постараюсь. Попробую. Есть у меня одна задумка. Только ради тебя. Ступай же.

Палач поставил меня на землю и проводил до калитки. Я шёл, но лапы мои заплетались. Прилёг отдохнуть.

Темнота.

Следователю инквизиции были отлично известны порядки святого суда. Совершенно не понимая, на каком основании зиждется обвинение, он постарался взять себя в руки и припомнить, что знал о допросах с пристрастием, которые сам ни разу не применял. В первый день, по протоколу, обвиняемого только допрашивали. Показывали орудия пытки. Уговаривали и грозили. Во второй допрос был суровее, но только на третий обвиняемого могли подвесить на дыбу. Так обращались с простолюдинами. С дворянами — крайне редко, но дон Себастьян совершенно не был уверен, что увидит почтение к своему роду. Арест стал для него полной неожиданностью и загадкой. Глядя на ордер, он понял: убийство дона Бернардо — всего лишь предлог, но какова же причина? Месть губернатора? Интриги в святой инквизиции? Сеньор де Суэда за три года перестал обольщаться насчёт царивших в святом суде нравов. Волновало следователя и другое — что с доном Рикардо? Без согласия великого инквизитора даже именем короля было бы невозможно выписать ордер на арест следователя инквизиции, хотя формально обвинение было в компетенции светских властей.

Бросив гадать, дон Себастьян постарался сосредоточиться на том, как, если придётся, лучше подготовиться к пыткам. Вспомнил, что ему говорили на этот счёт палачи, лекари, опытные инквизиторы. По спине пробежал худший враг — холодок, свидетельствующий о страхе. Слегка затошнило. Отставить. Возможно, на несколько дней арестованного вовсе забудут, вернее, сделают вид, что забыли. Этот приём следователю тоже был отлично известен.

Нужно постараться уснуть. Утром — спокойно умыться. Интересно, пришлют ли цирюльника?

Глядя на темнеющее окно, арестованный пытался ещё припомнить материалы по делу об убийстве дона Бернардо. По-прежнему не мог найти ни единой зацепки. Но хотя бы уснул.

***

Утром дону Себастьяну позволили привести себя в порядок и отвели в прекрасно знакомую ему допросную. Обычно допросы по делам об убийствах вели в городской тюрьме, но сеньор де Суэда лично постарался наиболее серьёзные дела перевести в ведение инквизиции, к тому же, членов святого суда по любым обвинениям допрашивали только здесь. В допросной было многолюднее обычного. Как всегда, рядом с дыбой сидел мастер Антонио. За столом восседали лично губернатор, герцог Армандо Медина, чему дон Себастьян, как ни странно, не удивился, отец Николас, неизвестный следователю довольно молодой инквизитор с пухлыми щеками, должно быть, прибывший из столицы, и, полная неожиданность — дон Диего, граф де Гарофа. Сбоку пристроился Менго.

Обвиняемый поздоровался с членами суда и попросил представить ему незнакомца. Тот фыркнул:

— Мы не на светском приёме!

Герцог, старательно глядя в сторону, тем не менее назвал имя:

— Сеньор Лопес. Следователь инквизиции из столицы. Он привёз ордер на ваш арест.

— С незаполненным обвинением?

— Как вы смеете! — воскликнул следователь из столицы.

Губернатор вздохнул:

— Вы ещё не привыкли к нашему де Суэда.

Сеньор Лопес наставительно произнёс:

— Знатный род не станет помехой правосудию святой инквизиции. Дон Хуан де Монтеро, сейчас исполняющий обязанности великого инквизитора, дал мне строгие указания.

— Что с доном Рикардо? — взволнованно спросил арестант.

— И в этом он весь… — меланхолично отметил герцог. — Вы о себе бы подумали!

— Арестованный, конечно, надеется на высокое покровительство, — самодовольно пояснил новый следователь.

— Я говорю, вы его плохо знаете… Дон Себастьян, великий инквизитор временно отстранён по болезни. Его заместитель решил пересмотреть некоторые из последних дел, и прежде всего, допросить вас.

— Под арестом.