Кабальеро посмотрели друг на друга и одновременно развели руками. Дон Диего заодно отмахнулся от очередного предложения сеньора Лопеса применить пытки. Сейчас графу стало действительно интересно, не таилось ли в смерти задиры кузена какого-либо подвоха. Как ни кстати пришлось наследство, и как ни томила надежда жениться на прекрасной богатой кузине, среди многочисленных грехов колдуна убийства родни не было.

— Ну вот, дон Себастьян, — с удовлетворением произнёс герцог. — Даже вам не всякий орех по зубам.

— Вы обещали огласить список моих самоуправств, ваша светлость.

Дон Диего насторожился — в тоне его соперника была ощутима насмешка, и графа не оставляло предчувствие — он упускает что-то чрезвычайно важное, важное настолько, что как ни приглядывайся, не понимаешь. Деталь? Мнение? Что такого мог натворить инквизитор во время осады? Конечно, сеньор де Суэда сложа руки не сидел, интриган достаточно был наслышан и о семье молодого человека, и о нём самом, но что именно? И почему обвинение не выдвигает молодой комендант, дон Альфонсо? Неужели по формальным причинам — капитан Альварес пока что не утверждён в должности, на которую законно заступил в исключительных обстоятельствах, но это наверняка дело ближайшего времени!

— Извольте, дон Себастьян, — герцог, наконец, собрался с мыслями. — Я не собирался спешить с этим, пока вас обвиняют в тягчайшем преступлении, тем более что во время осады можно найти смягчающие обстоятельства, но теперь, когда дело об убийстве дона Бернардо застопорилось, перейдём к следующему. Вы подготовили доклад о найденном в башне порохе и посмели обвинить меня в халатности, граничащей с изменой!

— Да. Доклад я передал секретарю инквизиции для отправки дону Рикардо. Ваше имя упоминается среди прочих подозреваемых.

— К чёрту прочих! Как вы посмели обвинить меня?!

— Как губернатор, вы отвечали за проведение работ. Срыв оплаты подрядчикам и возникшая из-за него неразбериха позволили изменникам подобраться к башне и заложить в её подвал порох.

— Ничего себе! — дон Диего аж присвистнул, хотя для него это было совершенно нехарактерно.

— За ремонт отвечали подрядчики и лично комендант!

— Вы… — дон Себастьян порывисто вскочил со своего табурета и, опираясь о стол руками, навис над сидевшим за с другой стороны герцогом. — Хотите всё свалить на покойного дона Бернардо? Нет!

— Вы лучше подумайте о живых! О себе в первую очередь! Покойному всё равно!

— Я не позволю вам покрыть его имя позором!

Герцог хотел было ответить, но неожиданно в допросную вошёл стражник.

— Там… пришёл дон Фелис де Гарсиа. Настаивает, что у него есть важные сведения об убийстве дона Бернардо.

— Какие? — недоверчиво спросил губернатор.

— Пусть заходит в допросную! — одновременно приказал дон Себастьян.

Дон Диего хотел что-то добавить, но не успел — стражник вышел, явно исполнять приказ бывшего следователя и нынешнего арестанта. Граф так и остался стоять с открытым ртом: «Я чего-то очень сильно не понимаю».

Кабальеро вошёл, поздоровался и без промедления приступил к делу:

— Дона Себастьяна обвиняют в убийстве, поскольку считают его также убийцей графа де Гарофа?

— Откуда вы знаете? — сердито спросил его герцог.

— От графа де Тевора. Он утром рассказал об этом всем офицерам: стражи, гарнизона и ополчения.

— Как узнал граф? Дон Диего! — его светлость был просто взбешён.

— Разумеется, я рассказал графу, что сеньор де Суэда, возможно, убил его зятя, — это было сутью интриги, поэтому новый граф де Гарофа нахмурился.

— Проклятие! Кто вас тянул за язык?

— Что за глупая тайна?

— Сейчас, конечно, найдётся такой, кто признается в убийстве вашего кузена, чтобы снять обвинение с де Суэда! Даже если не он убивал!

— С какой стати? — обомлел дон Диего.

— Ну кто же в Сегилье поверит, что дон Себастьян убил дона Бернардо? А за убийство на поединке никакого наказания дворянин не получит! Отчего ж не признаться?

— Но… зачем?!

— Я же сказал — чтобы снять вот с него обвинение.

Дон Диего почувствовал себя полным глупцом. Что вообще происходит в этой Сегилье? Времени на размышление ему не дал дон Фелис.

— Пишите в свои протоколы — я убил графа де Гарофа, на поединке. Сразу признался дону Бернардо, и мы с ним договорились — разгласить моё имя в том случае, если подозрение повредит невиновному человеку. Вот он, этот случай.

Кабальеро выглядел хмурым, но твёрдо продолжил.