Когда я выходил из квартиры, у меня и в мыслях не было давать указания кровавой гэбне, как правильно преследовать не слишком законопослушных граждан. Мне просто хотелось, чтобы Валентин разрешил мне разобраться с Лёхой и Михаилом по собственному разумению — то есть максимально жестоко, но без юридических последствий. Но он не разрешил.

И теперь я оказывался в очередном раунде какой-то большой игры с неясными последствиями. Судьба приятелей Боба меня не беспокоила; мне было страшновато за собственное будущее. Привычку разбираться с оппонентами чужими руками изжить очень сложно, если не невозможно.

В будущем я часто видел это на примере разных знакомых, которые начинали по делу и без дела использовать, например, связи в милицейских или бандитских кругах. Какое-то время они жили как короли, но потом в одночасье пропадали с радаров — кто-то оказывался за решеткой, а кто-то — на дне мутной речки с простреленным черепом и привязанными к ногам камнями. Это называлось — доигрались. Ни менты, ни бандиты не любили класс эксплуататоров, и расправлялись с такими ребятами с одинаковым удовольствием, только разными методами. Тем более что прегрешений у них за душой вполне хватало и на солидный срок, и на пулю.

Конечно, я пока не слишком злоупотреблял расположением Валентина. Скорее наоборот — я прибегал к его услугам крайне редко по любым меркам и только по важным делам. Хотя, возможно, избиение Стаса не было важным с точки зрения подполковника КГБ, но оно было связано с делом отца Родиона и, возможно, с этой стороны могло оказаться даже полезным. В любом случае, я надеялся, что не переступлю невидимую красную линию ещё долго. Вообще я надеялся на тихую и спокойную жизнь, но с этим почему-то не складывалось. Сюрпризы так и сыпались на мою несчастную голову — и на головы близких мне людей.

***

Аллу я, разумеется, обманул. Разговор с Валентином продлился почти полчаса, потом я — под впечатлением — выкурил у подъезда три сигареты кряду, совсем забыв, что обещал девушке вернуться через пятнадцать минут. И вспомнил об этом лишь после того, как она показалась из подъезда.

Я отбросил окурок, шагнул ей навстречу, обнял и прошептал в макушку:

— Котенок, прости, всё оказалось чуть сложнее, чем я думал, вот и пытаюсь привести мозги в порядок после разговора. Можем идти домой…

— Я из окна смотрела, — глухо ответила Алла. — Вы сели в машину, думала, поедете куда, а вы просто стояли. Мне почему-то страшно стало, но я не стала выходить… мало ли что?

— Нет, всё нормально, — я погладил её по спине. — Слушай… к черту домой… а не хочешь прогуляться? До гаража?

— Прогуляться? Зачем? — удивилась она.

— Да есть одно дельце, надо его завершить… — уклончиво сказал я. — Что-то я сегодня переволновался, но зря, видимо. Так что?

— Да давай сходим, тут же недалеко.

Недалеко, конечно. Десять минут, если никуда не спешить. И ещё десять до той памятной полянки, на которой я наставлял Лёху на путь истинный.

***

— Это что? — спросила Алла, когда я извлек из мальборовского пакета одну бомбочку.

— Световуха, если по-простому. Внутри смесь магния, за которым мы с тобой ездили, и марганцовки, при воспламенении она очень ярко делает с негромким хлопком. Военные что-то подобное применяют в светошумовых гранатах, но тут всё попроще… хотя в данных экземплярах как раз всё сложно. Мой приятель, который в беду попал, сделал воспламенение от пары химреактивов, запаял их в стекло и внутрь поместил. Если с силой бросить во что-нибудь твердое, будет вспышка. На землю можно ронять безболезненно… ну, как правило… но лучше этого не делать, контузию получить — как два пальца… Сейчас вот эту красавицу испытаем с тобой, а эти, — я потряс пакетом, — прикопаем до лучших времен.

— Егор, может, не надо? — с сомнением спросила Алла. — Мне не хочется ничего взрывать.

— Надо, к сожалению, — я покачал головой. — Мне-то просто жизненно необходимо сегодня что-нибудь взорвать. Заодно проверим взрыватели, они ещё могут и не сработать. Пошли, тут недалеко есть хорошая полянка, на ней и порезвимся. А потом домой, ужинать.

Алла кивнула, как бы признавая моё право на странные желания, и молчала весь наш путь до нужного места.

— Вот тут встань, за мной, — попросил я. — Если что пойдет не так, пусть лучше мне достанется. Может, к Стасу в палату попаду, — неуклюже пошутил я.

Алла попыталась что-то сказать, но я быстро размахнулся — и швырнул бомбочку в единственный дуб, который стоял в окружении многочисленных берез.

Воспламенитель сработал штатно — у дуба бамкнуло, появилось небольшое облачко дыма, которое быстро унес ветерок. Я подошел к дереву — на его коре была лишь небольшая выщербина.

— Скромненько, — констатировал я. — Но моя страсть к разрушениям удовлетворена. А ты если тоже захотела — можем вернуться к гаражу, там ещё две штуки.

Алла почему-то не захотела.