Распространенным в широких народных массах способом добыть вожделенную порцию шоколадных конфет был московский Елисеевский магазин на Тверской — сейчас он назывался, кажется, просто гастрономом и располагался на улице Горького. В своей молодости я там был ровно один раз, но мне этого раза хватило на всю оставшуюся жизнь. Я рискнул туда сунуться в январе как раз 1984 года, перед отъездом на зимние каникулы, и хотя новогодний ажиотаж уже закончился, безумные покупатели никуда не делись; мне удалось выстоять какую-то дикую очередь и получить два кило — больше в одни руки не давали — сладостей, которые я потом отвез родителям. И, кажется, сам так и не притронулся к этому с таким трудом добытому подарку. Насколько я помнил, в моём будущем шла какая-то вялотекущая борьба за закрытие этого универмага, которой я не интересовался; я часто проезжал мимо него, и ни разу у меня не возникло желание остановиться и зайти.

Ну а к Алле и ещё бабушке конфеты и прочие редкости попадали через продуктовые наборы, которые в Советском Союзе получали многие категории граждан. В первую очередь, конечно, члены правительства и ЦК партии, у которых были и другие плюшки от созданного их предшественниками государства — например, широко разрекламированная в будущем «сотая» секция ГУМа, где можно было недорого пошить себе приличный костюм, платье или шубу. Но что-то долетало и до других слоев населения — до тех же ветеранов войны и труда, которых пока ещё было много, или до трудяг — правда, не простых; я помнил, что отец приносил какие-то пакеты с вкусностями с работы. Но он был начальником, и, я думаю, им тоже полагались некие льготы — в соответствие с негласным табелем о рангах.

В общем, семейство Аллы жило чуть выше среднего — не медианного, я знал разницу — уровня. Для полного счастья не хватало только наследственной квартиры где-нибудь на «Динамо» от родителей её мамы, которую можно будет выгодно сдавать, но те были живы и здоровы, хотя обитали где-то под Тверью, если Алла опять ничего не придумала — как придумала с дачей Елизаветы Петровны.

***

Помимо квартиры на Новоалексеевской у бабушки действительно имелась дача, только не в Волоколамске, а во вполне фешенебельном Кратово. Алла объяснила свою ложь тем, что не хотела светиться перед «моим» Казахом, а я принял это оправдание. На даче, если верить описаниям, имелся неплохой дом, и бабушка собиралась уехать туда в конце мая и на всё лето, оставив нас с Аллой одних в Москве.

Такая долгая поездка явно была затеяна из-за того, что у них в квартире поселился я, но не потому, что Елизавете Петровне было неприятно моё соседство — думаю, в этом случае она нашла бы силы сказать «нет» незваному квартиранту. Я был уверен, что она просто не собиралась становиться причиной нашего с Аллой расставания — видимо, у меня и бабушки были одинаковые взгляды на причины разводов.

Выяснил я это не сразу, а после серии наводящих вопросов.

— Она обычно так надолго и не ездила, — в итоге призналась Алла. — Только на выходные. Думаю, это как раз из-за нас…

Я понял, что Елизавета Петровна готова на определенные жертвы ради скорого появления правнуков.

— Ого… но ей совершенно необязательно… — безо всякого убеждения в голосе сказал я.

— Бабуля так решила, не думаю, что она меня послушает, — Алла покачала головой.

Бабушка, кстати, заранее пригласила нас иногда приезжать, чтобы помочь с хозяйством. Я примерно представлял, в чем может заключаться эта помощь, и был настроен скептически, но понимал, что ехать придется. Это была своего рода плата за моё проживание, взимаемая в натуральном виде. Что ж, время покажет, кто тут раб.

Но, похоже, меня ждала размеренная, сытая и наполненная физическим трудом на фазенде жизнь женатого на москвичке студента; можно было учиться цыкать зубом и присматриваться к какому-нибудь автомобилю. Мечты сбываются не только в «Газпроме».

С Днём Победы я лоханулся конкретно — меня подвела ложная память. То, что происходило в будущем, наложилось на прошлое и слилось воедино, оставив меня разгребать последствия. Впрочем, мои оговорки не привели к чему-то глобальному. Просто я понял, что на свои воспоминания надо рассчитывать с определенными оговорками.

Началось всё с того, что я предложил Алле съездить на Белорусскую или Маяковскую и посмотреть на военную технику, которая после парада будет возвращаться к месту постоянной дислокации. Вариант досуга, как по мне, был беспроигрышный. Все любят смотреть на танчики, громыхающие дизельным выхлопом и грозно водящие туда-сюда большими пушками, особенно девушки и дети. Ну и мальчики тоже.

— На каком параде? — недоуменно спросила Алла.

— На военном, — неуверенно ответил я. — Завтра же День Победы, вроде парад должен быть…

— В программе ничего такого не было, — сказала она.