И после утоления жажды я посоветовал Жасыму обратить внимание на такую область деятельности, как радиоэлектроника. Что-то подобное нам преподавали, но на втором курсе, и там паяние не предусматривалось — схемы мы собирали на платах с кучей огромных разъемов, произведенных, наверное, ещё под руководством товарища Сталина. На первом курсе ни я, ни он про паяние даже не задумывались, но у меня с тех пор прошла достаточно насыщенная жизнь.

— Нафига? — лениво отозвался Казах.

— Про видаки слышал же?

Он слышал. Я, наверное, тоже, но у меня все воспоминания перемешались, и я уже оставил идею выцепить нужную последовательность своего знакомства с новинками зарубежного кино.

— Родители хотели летом купить, кажется, наш какой-то… не помню… отец говорил зимой.

— «Электронику», — уверенно определил я.

Советская промышленность разнообразием моделей не радовала. Под этой маркой выпускались и обычные магнитофоны, и мы когда-то хорошо знали их номера. В отличие от всего остального, магнитофоны были реальным подарком, например, по случаю успешного окончания первого курса.

— Наверное, — Жасым неопределенно пожал плечами. — Так что там с радиоэлектроникой?

— У видаков есть особая фишка. У нас и на Западе разные систему кодирования цветности. Соответственно, кассеты, которые записаны там, — я неопределенно мотнул зажатой в руке воблой, — у нас будут показывать только черно-белое изображение. Понимаешь?

— Смутно, — признался он. — Но шут с ними, а нам что с того? Если отец купит, пусть у него голова болит.

— У него и будет болеть, — я улыбнулся. — Решение, кстати, простое — всего лишь небольшой блочок, электронная платка с микросхемой, её надо впаять в схему и подключить к питанию. И всё — цвет кодируется-декодируется, все довольны. Это многим сейчас нужно, кто импортные видаки навез. И если им предложить устранить неисправность, они с радостью заплатят деньги. Такой блок с установкой можно рублей за сто пятьдесят впарить.

— Это всё хорошо, брат, — Жасым скривился. — Только я понятия не имею, как их делать и куда впаивать и подключать, и блочков этих у меня нет. Я и паять не умею.

— Вот о том-то и речь, — я постарался говорить как можно более уверенно. — Нужно учиться паять. В выходные хочу в Покровское-Стрешнево съездить, там небольшой радиорынок есть. Продают неплохие паяльники и можно пару наборов на пробу взять — ну, чтобы паять поучиться и не палить зря микросхемы.

— А зачем это?

— Казах, не тупи. Деньги. Или тебе сотни четыре в месяц лишними будут? Один я вряд ли потяну, хотя и могу попробовать. Но на пару всяко лучше. Схемы добудем, выходы на людей с видаками есть. При бабках будем.

Выходов у меня пока не было, но я собирался серьезно продвинуться в этом отношении в самое ближайшее время.

— Фиг знает, Серый… Не уверен, что потяну. Давай я подумаю? Если решусь, тогда наберу.

Телефон Аллы я ему, конечно, оставил. Но почему-то был уверен — не позвонит. Во всяком случае, по этому поводу точно. Видимо, все деньги мира мне предстояло зарабатывать в одиночку. Впрочем, были и другие кандидаты в напарники, но их ещё надо было отлавливать по общаге и знакомиться. В старой жизни я контактировал с ними значительно позже первого курса и плохо помнил, кто и чем сейчас занят.

***

Из-за облома с Казахом я вылез на Алексеевской — сейчас она почему-то называлась Щербаковской — в слегка упавшем настроении. Хмель уже выветрился, а фактический отказ Жасыма от участия в моей авантюре серьезно меня задел. В принципе, я всё равно собирался заняться этим проектом — посетить на выходных радиорынок, узнать, что там происходит, и, может быть, завести пару полезных знакомств.

Впереди было два выходных дня, но в прошлой жизни я их не слишком жаловал — особенно воскресенья. В будние дни почти все вызовы были рабочими — люди перемещались по своим делам, были трезвы и в основном адекватны, маршруты были понятны, хотя и пробок хватало. В выходные же дни такси требовалось совсем другому контингенту — сначала они стремились добраться до мест собственного увеселения, а потом их нужно было везти обратно, но уже в невменяемом состоянии и, как правило, очень поздно. Хуже таких клиентов были только подвыпившие бандиты, но они пользовались услугами агрегаторов не слишком часто, на уровне статистической погрешности.

После провала в прошлое я начал жить слишком быстро для того, чтобы сосредоточиться на своем восприятии отдельных дней недели, и не успел проникнуться эстетикой ничегонеделания в субботу-воскресенье. И не собирался ничего менять в своей жизни. Деньги сами себя не заработают.

Впрочем, судьба в очередной раз распорядилась моим временем за меня.

***