В это время многочисленные рок-группы Советского Союза состав имели переменный, репетировали от случая к случаю и навыков нормальной игры на инструментах пока что не наработали. Исключения имелись, но это были как раз те же «Машина» с Макаром и «Аквариум», который всегда был простым объединением людей вокруг Гребенщикова. Что-то можно было найти в Свердловске, что-то — в Новосибирске, что-то — в Прибалтике, но там тоже надо было очень кропотливо отделять зерна от плевел. В Москве, кстати, тоже имелось некоторое количество приличных, но малораскрученных групп, и на эту тему мне мог многое рассказать тот же Врубель.

Я знал, что различные ВИА уже играли хорошо, но они все были расписаны по филармониям, имели стабильный доход и на сомнительные мероприятия подписывались неохотно. К тому же все эти вокальные и инструментальные слишком напоминали про совковую эстраду — приглашение «Поющих гитар» было сродни выходу на сцену студенческой дискотеки в девяностые Пугачевой или Ротару. Да и к рок-тусовке все эти «Поющие гитарки» имели очень опосредованное отношение.

Но Саша согласился на моё участие в этом мероприятии, так что я, наверное, мог повлиять и на состав участников. Если повезет, конечно.

— Серов! Тебе не жить!!

Я обреченно повернулся к Натахе, которая, кажется, дошла до последней стадии и была уже готова оставлять за собой трупы тех, кто мешал ей двигаться к цели.

***

— Чего тебе опять?

— Ты зачем с ним говорил?

— Тебе какое дело? — я перехватил её руку на замахе и отвел в сторону.

— Я твой комсорг!

— Ты всего лишь собираешь с меня взносы, — напомнил я. — А Саша предложил классную тему для доклада на комсомольском собрании.

— Что за тему? — Натаха как-то сдулась.

— Ты не поверишь…

— Серов!

— Это тайна, — шепотом сказал я. — Пока тайна. Чтобы не портить сюрприз. Ведь собрание совсем скоро… когда, кстати?

— В следующую пятницу…

Ой, блин. Я мысленно схватился за голову. Неделя на всё про всё? Да я фиг успею. Пятнадцать минут — это минимум десяток страниц мелким почерком. С отсылками к съездам партии и комсомола, цитатами Ленина, Брежнева и Черненко… Андропова можно было уже и пропускать, а про Черненко я не помнил, говорил тот хоть что-то программное? Мог и не успеть.

— Вот видишь, мне нужно срочно бежать… в библиотеку! — я отпустил её руку. — Не задерживай меня, девочка, знаешь, сколько стоит моё время?!

— Сколько? — растерялась Натаха.

— Тысяча фунтов одна минута!

Я вывернулся и почти бегом двинулся в буфет, надеясь урвать там хоть что-то вкусное. Времени до следующей пары действительно оставалось в обрез.

[1] В середине 80-х в Детройте всё было не особо плохо, но в целом тенденция к упадку уже была видна невооруженным глазом. Власти что-то пытались сделать, но было поздновато. В Сан-Франциско всё происходило чуть иначе — он в какой-то момент стал негласной столицей хиппи, и туда потянулись дети цветов со всех США. Им под проживание выделили площадь в центральном парке.

[2] Фарид Сейфуль-Мулюков вел программу «Сегодня в мире».

[3] «Любовь, комсомол и весна», Пахмутова-Добронравов. В рок-обработке, кстати, ничем не уступит всяким песням «Кино», но наши ВИА (и эстрада в целом) очень небрежно относились к гитарам. Известный альбом Давида Тухманова «По волне моей памяти» гораздо лучше звучит именно с гитарами и барабанами.

— Световухи у тебя мощные вышли. Вспышка хорошая, звук тихий, но пенек, на котором я его испытал, в труху разнесло, — пожаловался я.

Стас снова отловил меня у входа в институт и напросился со мной в гараж. Я сомневался, что стоит его брать, поскольку не исключал, что сегодня приятели Боба могут нанести повторный визит. Но Стас настаивал — ему нужно было доделать какую-то свою шнягу, что он и собирался провернуть в нормальных условиях, а не на коленках в своей комнате.

Но по дороге никаких дружков Боба мы не встретили, и я начал думать, что они пока взяли тайм-аут на осмысление моих угроз и лечение Лёхи.

— Смеси нужно было чуть меньше, наверное, — спокойно ответил Стас. — Но я же без весов, на глазок. Ложек пять маленьких надо, но у меня только большая была, я две сыпанул, но без горки.

Ну да, плюс-минус лапоть. [2] В этом, кстати, был весь Стасик, который был уверен, что выражение «кашу маслом не испортить» относилось не только к каше и маслу, но и вообще к любой области человеческой деятельности и любым материалам, в том числе и к взрывотехнике. Возможно, в соответствующем вузе он бы научился соразмерять вес взрывчатого вещества с поставленными задачами, но заборостроителей таким тонкостям не учили.

— Одной ложки бы вполне хватило, — сказал я. — А если объем нужен, то можно алюминий добавить.

— Тогда бы ещё мощнее получилось, — уверенно ответил Стасик.

— Вряд ли, всяко не магний.

Об этом мне рассказывал сам Стас, но много позже. Сейчас он, похоже, про такие тонкости не знал.

— Надо проверять… Потом займусь, — он почесал затылок и вернулся к стальной пластине, которую зажал в тисках и любовно обрабатывал напильником. — А ты где испытывал?