— Да вон, за железкой, в Сокольниках, — махнул я рукой примерно в нужном направлении. — Только отошел к платформе, подальше от больницы. Там, кстати, можно и пугачи твои попробовать, если у них звук тоже не слишком громкий. Укромное место. Я вчера одного из этих товарищей отловил, собирался ему в ладонях эту бомбочку взорвать, но в последний момент передумал, так отмудохал и отпустил. А если бы взорвал, он бы без рук остался.

— Не остался бы, человек попрочнее трухлявого пенька, — Стас помотал головой. — Вот пальцы оторвать могло, это как пить дать.

Насколько я помнил, Стас к оторванным конечностям всегда относился философски — для него риск остаться без какого-нибудь пальца был чем-то привычным и обыденным. Хотя какие-то меры безопасности он всегда принимал и понапрасну не подставлялся.

— А пистоли не разорвет? — поинтересовался я, покосившись на пугачи, которые всё ещё лежали под кепкой рядом с пластинкой. — Ну, если бахнуть? Вдруг ты туда тоже на глазок насыпал.

Я улыбнулся, когда Стасик скосил на меня недовольный глаз. У меня и в мыслях не было ставить под сомнение его профессионализм, но я должен был уточнить, что и как с его продукцией.

— Нет, там всё под расчет, — он мотнул головой. — Не слишком убойная штука, но ты и сам просил что-то такое… послабее. Одно слово — пугач.

— Ну да, такое…

Дверь в гараж начала открываться, я оборвал себя и начал вставать, надеясь, что это появился «морж» Николай и пора идти за разбитым мопедом. Но в дверь, пригнувшись, вошел Родион. За ним пролез Михаил, а третьим проскользнул Лёха, под глазом которого уже зеленел вчерашний фингал.

— Какие люди, и без охраны, — радостно произнес Родион. — А мы к тебе за нашим пластом пришли, как ты, наверное, понял.

***

Единственное, что я понимал очень четко — сейчас нас со Стасиком будут бить и очень жестоко, — и замер, не зная, что делать. До сумки с ломиком было шага три, до полки с оставшейся бомбочкой — пять, а чтобы добраться до пугачей, нужно было оттолкнуть в сторону Стасика, который недоуменно поворачивался к вошедшим. Бросаться на эту троицу врукопашную я не собирался. Другая весовая категория, даже у мелкого Лёхи.

Стас посмотрел на наших гостей. Он был слишком спокоен для человека, который, похоже, тоже понял, что дело дрянь.

— Это они? — спросил он у меня.

— Они самые, — кивнул я. — Сейчас за вон того уёбка мстить будут.

— Чё ты сказал?! — взвился Лёха. — Я тебя сейчас!…

— Вчера ты не был таким храбрым, — напомнил я. — Чуть не обосрался, когда всех сдавал.

Родион и Михаил нехорошо глянули на своего друга, и я мстительно подумал, что сегодня тому предстоит многое им объяснить и выложить полную, а не урезанную версию событий.

— Ничего я не…

— Он мне всё про вас выложил, — я сделал небольшой и, как надеялся, незаметный шаг назад. — Где живете, чем дышите, где вас искать в случае чего. И можете не волноваться — если будете себя плохо вести, я вас найду обязательно, а там уже будет ваша очередь говном обтекать.

Я старался говорить уверенно, но внутри у меня всё переворачивалось от страха. Я понимал, что вдвоем со Стасом мы против этой троицы долго не выстоим — все наши козыри были вне досягаемости… если только Стасик не сообразит подтянуть к себе один из пугачей, пока я отвлекаю внимание на себя. Но смотреть в его сторону я не мог — мой взгляд был устремлен прямо в глаза Родиона, который стоял у входа в гараж. Он набычился, его лицо всё сильнее краснело, и я понимал, что этот чувак уже на боевом взводе, а когда он сорвется с места, мне не жить. Боковым зрением я отслеживал ещё и Михаила, но тот выглядел совсем спокойным, хотя рост и вес делали его едва ли не более опасным противником, чем Родион.

Я сдвинулся назад ещё на несколько сантиметров.

— Мы ещё посмотрим, кто говном тут будет обтекать, — заметил Михаил. — Сломаем тебе ноги, чтобы ходить было тяжело, а там — ищи на здоровье. В больницах. Только мы туда не ходим.

Он усмехнулся. Его поддержал только Лёха, Родион так и стоял, сжав кулаки и готовясь к бою.

— Сначала сломай, — посоветовал я. — Но заяву в ментовку я в любом случае накатаю. Чтобы вам жизнь малиной не казалась. Статья сто двенадцатая, УК РСФСР. Умышленное легкое телесное повреждение или побои. Лишение свободы на срок до одного года.

— Мы отмажемся, — ответил Михаил, — а вот ты будешь потом заново ходить учиться.

— Отмазались одни такие. Пострадавший есть, правонарушители тоже имеются — с адресами и фамилиями. Вашим папикам дорого встанет это дело заминать, да и кто вести будет, неизвестно, может, кто принципиальный попадется. Лёху точно никто отмазывать не будет, отправится на нары без вариантов. А ты Родион, подумай о своей матери.

Слово «папики» было из другого времени, но они поняли, что я сказал что-то обидное.

— Рот свой завали, сучонок, — зло прошипел Родион. — Ещё раз про родителей…