Я подошел к Михаилу, начал примериваться, чтобы стукнуть его кулаком в ухо, но он был крупнее, а руки у меня — немного ватные, и я понял, что не смогу отправить его в нокаут с одного удара. Поэтому просто со всей дури ударил каблуком своего тяжелого ботинка по его ладони, которой он опирался о гравийную дорожку. Он вскрикнул и в недоумении уставился на поломанные пальцы. Я подумал, что надо то же самое проделать и с его правой рукой, но решил не усугублять статьи, которые на меня могли повесить, мне и год сидеть за решеткой не хотелось. Я повторил операцию по отъему бумажника и у этого персонажа, а потом подошел к стенке гаража, в изнеможении оперся о неё и прикрыл глаза, надеясь, что когда голова перестанет кружиться, всё это окажется всего лишь сном.

***

— Это что за Бородино вы тут устроили?

Вопрос, который задал «морж», означал, что мой слух снова со мной. Правда, слова звучали немного непривычно и словно издалека, но я их хотя бы слышал. Я открыл глаза и повернулся. Николай стоял метрах в десяти от приятелей Боба и от меня. А из дверей «моего» гаража выглядывал Стас, который настойчиво прятал одну руку за спиной.

«Вот неугомонный».

Я оторвался от стенки и встал так, чтобы заслонять то ли Стаса от Николая, то ли Николая от Стаса.

— Добрый вечер, — поздоровался я. — Да вот, хулиганы какие-то… хотели избить нас, но мы сдачи дали.

Говорил я трудом, да и мысли в голове немного путались.

— Хулиганы, говоришь…

«Морж» подошел поближе, всмотрелся в лежащих на земле «хулиганов».

— Вот этого я помню, у него отец в нашем НИИ работал, потом ушёл куда-то, — он указал на Михаила. — И этого тоже вроде видел в нашем районе, хипари какие-то, вечно соберутся, сидят, пьют и прохожих задирают. Потом куда-то делись, думал, выросли — а они вон что. Чем это вы их так?

— Световухой из магния, — я не счел нужным скрывать такие подробности. — К самим только слух вернулся, а этому я ещё добавку выдал, чтобы не суетился.

— Да, серьезная у вас световуха… — он посмотрел на окровавленного Родиона. — В наши годы они такой эффект не давали. Что за состав?

— Обычный, — Стас подошел поближе и включился в игру. — Три части магния и две марганцовки, просто с навеской я переборщил.

Я заметил, что он всё ещё прячет за спиной самопал.

— С навесками надо осторожнее, у меня друг так глаза лишился, — поделился Николай. — А вы чего с ними делать собираетесь?

— Да по-хорошему надо бы в милицию сдать, но тут впору «скорую» вызывать… хотя жить вроде будут.

— Милиция… да, милиция это правильно… не боитесь, что вас самих и затаскают? Световухи световухами, но это оружие, как ни крути.

«Морж» хитро посмотрел на меня, и я понял, что он не собирается нас сдавать. Если бы хотел — мы бы с ним не говорили, а уже писали бы чистосердечное в присутствии какого-нибудь усталого капитана или майора.

— Мне до них дела нет, Стасу тоже… мы вообще вас ждали, чтобы с мопедом начать разбираться. А тут эти… уроды, — я слегка пнул Михаила, который был чуть ближе ко мне.

А он внезапно отпрянул и громко крикнул:

— Тебе не жить, сука! Не жить!

И я стукнул его посильнее — так, чтобы он упал на бок, окончательно пачкая свой модный батник о грязный щебень.

— Извините, — сказал я «моржу». — Они, похоже, ещё не до конца осознали. Сейчас…

Я подошел совсем близко к Михаилу и присел рядом на корточки. Намотал его воротник себе на кулак, притянул его голову к своей и прошипел:

— Слушай сюда, козёл, а потом приятелям своим передай. Вчера я это Лёхе говорил, но могу и повторить, не гордый. Вы меня конкретно заебали. Вот просто вусмерть. Мне срать на вашего Боба, срать на его детские психозы и на прочую гниль, что живет в ваших юных тупых головах. И на вас всех троих срать с высокой колокольни. Чем вы там занимаетесь, пока я вас не вижу, меня не касается. Но если вы ещё раз рыпнетесь в моём направлении, вам будет очень плохо, гораздо хуже, чем сейчас. Я уже думаю, что стоит вам прямо тут ноги переломать… как Родион грозился… скажу, что с забора неудачно прыгали, оба. Но пока что я добрый. Поэтому и Лёха ваш от меня вчера на своих двоих ушлёпал, хоть и хромая… зря, наверное.

Михаил что-то промычал. Я слегка отпустил воротник, и он зашелся кашлем.

— Так вот, — продолжил я. — Вчера было первое предупреждение, но вы потом спросите у этого уёбка, почему он вам его передал не полностью. Понял? — он кивнул. — А сегодня второе, оно же последнее. В следующий раз я буду бить очень сильно и, скорее всего, вы останетесь инвалидами… или сядете, зависит от моего настроения в тот момент. Ибо вы меня довели, козлы вы сраные. Я из-за вас неделю потерял. Благодари богов, что не всю… иначе вы сейчас… А теперь подбирай своего кореша и валите нахуй отсюда.

Я резко бросил голову вперед и с наслаждением услышал хруст костей. Нос у Михаила сломался, и теперь его кончик смотрел чуть в сторону и вниз, а из ноздрей потекли небольшие струйки крови.