Но вслух про сторожей я ничего не сказал, хотя гэбешники во время дикого капитализма первых лет существования независимой России чувствовали себя очень и очень неплохо. Милиционеры, кстати, им серьезно уступали, работая, в основном, по низам.

— Всё равно спасибо.

— Да ерунда же, говорю, дело житейское, — отмахнулся тот. — Очень вовремя они на тебя, как ты выразился, наехали.

— Я пойду? Аллу надо обрадовать, она волнуется, наверное.

Алла точно волновалась — тут к гадалке не ходи. И мне самому хотелось оказаться дома и хоть немного расслабиться под бубнеж советского телевидения.

— Нет, мы пока не прощаемся, — многообещающе произнес Валентин. — Михал Сергеич просил всё-таки навестить его.

— Сегодня? — засомневался я.

— Ну а что? К тому же ходить не придется, у меня машина, взял в нашем гараже. И за Аллой можем заехать. Михал Сергеич её особо упоминал. Наверное, понравилась она ему чем-то.

Прозвучало немного двусмысленно, но я решил не обращать на это внимания.

— Хорошо… если он не возражает против позднего визита, то я готов. За Аллу не поручусь, возможно, ей нужно будет время, чтобы собраться. Показывайте, куда идти.

— Да никуда не надо, вот моя ласточка стоит, — Валентин указал пальцем на черную тридцать первую «Волгу» на служебной стоянке милиционеров.

***

Если бы Горьковский автозавод выпустил свой ГАЗ-3102 ещё в начале семидесятых и в том виде, в котором собирался, это была бы натуральная бомба. Но в Советском Союзе регулярное обновление модельного ряда автомобилей считалось буржуазным излишеством, деньги на это развлечение выделяли со скрипом и не всегда, а окончательно запутывали ситуацию понты набравшей жирок советской бюрократии. Поэтому тридцать первую «Волгу» выпустили только через десять лет — какой-нибудь «Мерседес» за это время показал миру несколько моделей, — да ещё и с принудительным ограничением количества и путей распространения. Все экземпляры тут же разбирали правительственные и горкомовские гаражи.

Сейчас я был уверен, что это было следствием кланового уклада общества, но никто на самом верху не одернул зарвавшихся бюрократов. Ребята из Политбюро могли, поскольку ездили на представительских «зилах» и смотрели на новые «Волги», как на говно — чем, в сущности, эта сильно упрощенная старая разработка и была. Но они не посчитали нужным вмешиваться.

Впрочем, особым говном тридцать первые не были. Во всяком случае, в СССР 1984 года они были сродни тому же «мерседесу» из девяностых — дорого, престижно и почти удобно. Эти машины были недостижимой мечтой всяких цеховиков, которые не имели даже тени шанса получить её ни за какие деньги и вынуждены были довольствоваться двадцать четвертой моделью. Через несколько лет ситуация изменится, но в худшую для продукции ГАЗа сторону — окажется, что в условиях свободного рынка их флагман проигрывает любой иномарке средней руки во всем, включая стоимость. Но преданные фанаты у этого завода и его продукции останутся и в очень отдаленном будущем.

К тому же на стоянке у отделения милиции, в окружении обычных «Жигулей», стояла не простая тридцать первая «Волга», а настоящая легенда автомобильных форумов будущего. И пусть она выглядела точь-в-точь как любая представительница этой модели, но я видел отличия.

Несмотря на сложившееся в будущем мнение, в СССР много чего было. В том числе и автомобили, которые собирали по специальным заказам различных ведомств. И не какие-нибудь грузовики или трактора повышенной проходимости или убойности, а именно легковушки. Политбюрошный ЗИЛ-114 был как раз такой спецсерией, причем целиком, без исключений. «Волги» большей частью шли в стандартной комплектации, но для советских секретных служб на том же заводе, в соседнем цеху, выпускали внешне неотличимые аналоги, которые имели совсем другую начинку — как, например, «ГАЗ-23», который ездил гораздо быстрее «ГАЗ-21». Свою спецверсию получила и тридцать первая.

В неё запихнули двигатель как раз от двадцать третьей, и на старых фотографиях нештатный пятилитровый движок выглядел очень импозантно по сравнению с хаотичным нагромождением деталей очередной версии стандартного ЗМЗ-402. Но он был тяжеловатым и серьезно менял баланс всего корыта, поэтому опытные водители советовали класть в багажник что-нибудь тяжелое вроде крышки канализационного люка, которая идеально вставала в нишу для запаски. Правда, эти манипуляции требовали укрепления рессорного хозяйства, утяжеляли машину, делали её не очень резвой и слегка туповатой.

В общем, это была форсированная по самое не могу «Волга» с автоматом, которая имела солидный запас прочности, позволяющий пережить лобовое столкновение хоть с трамваем, и которая могла конкурировать с «мерседесами» этого времени. Последняя из советских «догонялок» — транспорта из Гаража Особого Назначения. Вот только это чудо социалистического автопрома оставалось всё той же «Волгой» — у неё были слабые тормоза, неправильная развесовка и убогая управляемость.