Я же выбрал вино под названием «Флоаре», которое никогда в жизни не встречал. Впрочем, к алкоголю я всегда был равнодушен, так что разнообразие сортов, которым баловала своего неприхотливого потребителя советская винная промышленность, легко могло пройти и мимо меня. «Флоаре» было красным и полусладким и, в принципе, подходило под мои нехитрые требования. Правда, пить я не пил — только чокался на тостах и подносил бокал к носу, чтобы изобразить глоток. Кажется, Валентин мою хитрось разгадал, но ничего говорить не стал. Они со стариком неплохо прошлись по “Столичной”.

Во время поглощения пищи Михаил Сергеевич поддерживал легкую светскую беседу. Он не спросил у меня и Валентина, как всё прошло; зато поинтересовался у Аллы её успехами в учебе, и я, наконец, выяснил, что она хоть и была старше меня, но не так сильно, как я подсчитал в начале нашего знакомства. Она училась в своем педагогическом на третьем курсе и в августе готовилась отпраздновать собственное двадцатилетие. Полтора года разницы в её пользу всё равно присутствовали, но и мне чисто формально было не совсем восемнадцать. Я считал, что мне ближе к тридцати — если взять среднее арифметическое из моих возрастов до и после попадания и сделать поправку на сопутствующие обстоятельства, которые я пока не придумал.

Но когда всё горячее было съедено, старик перешел к вещам, которые его по-настоящему интересовали. Мы с Аллой переглянулись, и я взял на себя инициативу.

В принципе, я был уверен, что Михаил Сергеевич спросит меня про события в Шахтах, и готовился к этому, как мог — в основном, в сторону упрощения истории, чтобы она звучала гладко и не содержала очевидных нестыковок, на которых меня могли бы подловить. К тому же я был уверен, что старик знает об этом деле почти всё — во всяком случае, всё, что смогли доложить ему шахтинские чиновники. Но его просьба была понятной. Всегда лучше послушать непосредственного участника.

— Случайно мы там оказались, — ответил я. — Дорога получилась чуть сложнее, чем я предполагал…

— Были какие-то проблемы с автомобилем?

Скорее, с Аллой, но этого старику знать не обязательно.

— Нет, с машиной всё было в порядке. Просто… однополоска, грузовики, много городов по пути, светофоры, задержки. Я надеялся дотянуть до ночи хотя бы до Ростова, но в итоге завернул в Шахты. Мы хотели снять номер в гостинице и поспать, но там какая-то делегация из Москвы…

— Да, Минуглепром… тебе надо было позвонить мне, я бы всё устроил.

— Не хотел беспокоить по пустякам… кто же знал, что там такие страсти творятся.

— Хулиганы везде есть, мы боремся с этим явлением, — суховато отреагировал Михаил Сергеевич, словно я лично его обвинял в преступлениях Чикатило.

— Борьба была равна… — пробормотал я себе под нос.

— Что?

— Это я так, извините. Ну, так и получилось. Милиционеры подсказали площадку у автовокзала, мы туда подъехали, расположились. В принципе, всё нормально было, такой турпоход с палаткой, только без палатки. И если бы не этот… утром уехали бы безо всяких проблем.

— А с нападавшим как справился? — поинтересовался Валентин.

— Ну… — я сделал вид, что задумался. — Можно сказать, что ничего особенного я не сделал, и любой на моем месте завалил бы его одной левой, но это было бы неправдой. Честно говоря, я тогда за Аллу больше волновался — он на неё напал и начал душить, я боялся, что он ей шею повредит сильно. Но обошлось. А так — он борзый, но, видимо, только с девушками. Хотя на меня с ножом кидался.

— Ты его каким-то ломиком ударил? — уточнил старик.

— Гвоздодёром. Купил перед поездкой для самозащиты, у нас в городе ребята арматуру для этого приспосабливают, но мне показалось, что гвоздодёр лучше подходит.

— У гвоздодёра заостренный конец, ты мог убить его, — как-то безразлично сказал Валентин.

— Мог, — кивнул я. — Честно говоря, даже хотел — из-за Аллы. Но когда она убежала, я передумал.

— И?

— Что?

— Передумал — что сделал после этого? — вот этот Валентин неугомонный.

— Перехватил гвоздодёр закругленной стороной наружу. Конечно, это драка, в ней всякое возможно, но тогда я уже решил, что сдам его в милицию, пусть они разбираются.

Валентин глубокомысленно кивнул.

— Что ж, разумный подход. Немногие в бою смогли бы так рассуждать.

— Да я и не рассуждал особо, — я пожал плечами. — Всё произошло достаточно быстро, это же описывать долго. Минута или даже меньше — и всё закончилось. Но если я перехватил оружие, то, наверное, какая-то мысль у меня в этот момент пробежала? Я думаю, как раз про милицию.

На самом деле я думал о том, что не знаю, куда девать труп, но этого точно говорить не стоило.

— Алла, а вы как это перенесли? — старик повернулся к девушке.

— Эм… мне было больно и страшно, — после секундного колебания ответила она. — Я плохо помню, как всё было… Егор меня утешал… потом сказал, чтобы я бежала. Я не хотела, честно!

— Да, понимаю, — старик кивнул. — Но это было разумно, думаю… в войну в первую очередь эвакуировали женщин и детей, чтобы не волноваться за них. Хотя некоторые женщины и тогда могли дать фору мужчинам. Так, с этим разобрались… Егор, отдай оставшийся документ.

Я повиновался. Вытащил из сумки хорошо помятый рескрипт о предоставлении мне помощи и положил его на стол. Михаил Сергеевич лишь мазнул взглядом по нему, кивнул и продолжил: