— Что ж, та часть истории завершилась. Но у неё может быть продолжение. Тот человек, который напал на тебя…

— Чикатило, Андрей Романович, — пришел на помощь Валентин.

— Да, он. Его отпустили под подписку о невыезде. А сегодня мне сообщили, что он покинул место жительства и скрылся в неизвестном направлении. Есть мнение, что он едет в Москву. Егор, Алла, у вас есть место, где вы можете пожить неделю или чуть меньше?

Я открыл рот и закрыл его. Почему-то ругаться матом в присутствии Михаила Сергеевича мне не хотелось. Но про подробности я всё-таки спросил.

***

Всё оказалось очень просто и в рамках законов, и от этого я почувствовал настоящее бессилие, а фраза из будущего «вот убьют — тогда и приходите» заиграла новыми красками. Поскольку Чикатило никого из нас не убил, хотя и очень старался, обвинение ему предъявили за нападение и нанесение побоев — по той самой пресловутой сто восьмой статье здешнего уголовного кодекса, по которой сегодня утром собирались закрыть меня.

В принципе, я ожидал чего-то подобного, но во мне теплилась надежда, что задержанного проверят на причастность к другим преступлениям — и вытянут за ниточку все похождения этого кровавого маньяка. Но шахтинские милиционеры отчего-то прониклись человеколюбием, глубоко копать не стали, и прокуратура запросила для Чикатило всего лишь ограничение свободы на время завершения следствия. В процессе предварительного дознания его дело вообще переквалифицировали по «легкой» сто двенадцатой, поскольку травмы у Аллы оказались не очень значительные. Валентин уточнил, что подозреваемый — вернее, его адвокат — настаивал на самообороне, но доказать этого не сумел. С такой статьей его, разумеется, отправили домой с запретом покидать город до суда, но Чикатило на запрет забил и куда-то смылся.

Предположение о том, что он направился в столице с целью закончить свои дела со мной и Аллой, всплыло у тамошней милиции сразу. У Чикатилы была хорошая память, а наши имена и адреса, скорее всего, озвучивались во время слушаний; возможно, их упоминал и следователь. В общем, маньяк знал, где нас искать. Но тут вступала в действие советская бюрократия. Официальная версия про месть шахтинского хулигана заезжим москвичам сейчас путешествовала в виде формальных бумаг где-то между Шахтами и столицей, и в лучшем случае закон начнет защищать нас через неделю. В худшем — никогда, если московские менты решат, что их коллеги из провинции слишком нагнетают. Недоверие было, кстати, обоснованным — неужели кто-либо в здравом уме поверит, что скромный провинциальный снабженец поедет за тысячу вёрст, чтобы отомстить тем, кто от него уже разок отбился?

Но в эту версию верил следователь, который допрашивал нас в ту ночь; он решился позвонить Михаилу Сергеевичу и изложить ему свои опасения; телефоны старика он списал с той грозной бумаги, которую я «случайно» подсунул ему в кипе своих документов. Старик позвал на помощь Валентина — своего старого знакомого из органов, — чтобы провести мозговой штурм и наметить пути решения внезапной проблемы — и подумать, стоит ли вообще влезать в это дело. Но тут Михаилу Сергеевичу позвонила Алла, которая рассказала о моём задержании, Валентин уточнил у коллег, что известно о моих противниках, узнал немало интересного — и поехал выручать меня, а заодно и топить всех причастных.

Теперь же ему и Михаилу Сергеевичу предстояло решить, что делать с нами — в связи с возможным визитом Чикатило в Москву по наши души.

— Так у вас есть, где спрятаться? — Михаил Сергеевич повторил свой вопрос, когда закончил с предысторией.

— Это не очень хорошая идея, — осторожно сказал я.

Мне не хотелось обижать старика, который, кажется, искренне переживал о нашем благополучии. Но предложение спрятаться действительно было плохим.

— Почему? — с любопытством спросил Михаил Сергеевич.

— Хм… вы в курсе, что в Ростовской области ищут серийного убийцу? Уже несколько лет ищут и не могут найти…

Валентин лишь коротко кивнул, а старик ответил после недолгого раздумья.

— Да, проходила такая информация. Но, кажется, там ещё серия не подтверждена, хотя убийств много.

— Подтверждена, — вмешался Валентин. — Но зацепок мало, найти преступника сложно. Сейчас отрабатывается версия, что убийства совершали сразу несколько человек, связанных между собой.

— Да, «придурки», — усмехнулся я.

— Кто? — они оба — да и Алла тоже — уставились на меня.

— Подозреваемые, — пояснил я. — Там следователи решили, что убийцы — пациенты местной «дурки». Отсюда отсутствие системы и широкая география. Но это глупость. «Придурки» оставили бы кучу улик, им бы в голову не пришло прятать и запутывать следы, они с логикой не дружат.

— Да, я слышал об этой версии, — кивнул Валентин. — Но какое это имеет отношение… не хочешь же ты сказать, что твой Чикатило и есть тот убийца, которого ищут?

— Он самый.