Талоны на бензин были ещё одним изобретением социалистических мудрецов, каким-то образом мешающим обращению наличных денег в стране. Купить эти талоны можно было легко, но не везде; заправиться за наличные хрустящие купюры тоже можно было далеко не везде. И мне совсем не улыбалось метаться по окрестностям будущей трассы «Дон» в поисках заветных разноцветных бумажек, дающих право на целых десять литров топлива. «Двушка» ела около десятки на сотню, и — с учетом расстояния — мне нужно было как раз пятнадцать талончиков. Каждый, кстати, стоил три рубля, что в итоге составляло всю мою стипендию.

Я пока не знал, что ещё могу попросить у всемогущего старика, но собирался до завтра определиться с этим. Подходить к путешествию на юг необъятной родины следовало с умом.

Мы вернулись к немного надутой Алле, но разговор как-то сам собой перестал клеиться. И уже минут через десять мы с девушкой стояли на тротуаре переулка Хользунова.

— Всё тайны и тайны, — буркнула Алла. — Зачем ты так?

— Ну, у тебя тоже есть от меня секреты… или были — до дня рождения твоей бабушки. Поверь, там был очень деликатный вопрос, мне не хотелось ставить старика в неловкую ситуацию.

— Это его-то? — Алла чуть оттаяла. — Да он сам кого хочешь поставит в неловкую ситуацию и глазом не моргнет. Там опыт за километр чувствуется.

Разумеется, я был с ней согласен. Михаил Сергеевич был товарищем прожженным, хотя я уже не был уверен, что его деятельность хоть как-то связана с правоохранительными органами. Ведь в силу возраста он должен был иметь звание не ниже генеральского, а у них русский командный становится основным языком общения — и не только с подчиненными.

— Я не стал проверять его скиллы… умения. Речь шла о деньгах. Мне не хочется отправляться в такую даль за свои. А если они продали машину, то и деньги у них есть. Ну или будут в скором времени. Думаю, я вполне могу рассчитывать на небольшую долю с этой сделки — учитывая моё участие в её завершении.

Алла пару мгновений смотрела мне прямо в глаза.

— Слушай, а тебе совсем не страшно? — вдруг спросила она. — Всё-таки чужая машина это серьезная ответственность… да и дорога…

— Не-а. Нет там ничего страшного. Если только из этого тазика двигатель вывалится, но я на ней ездил уже, она совсем новая. Так что домчусь в лучшем виде. Вот обратно на поезде — это брр.

Я сделал вид, что меня передергивает от отвращения, и Алла невольно улыбнулась.

— А мне поезда нравятся, забрался на полку и сидишь. Но я редко куда езжу… И на юге была ещё в школе… мама жива была, ей путевку в пансионат дали, для лечения.

Я не стал уточнять, помогло или нет то лечение, и так было понятно, что нет. Хотя врачи немного и облегчили страдания, в СССР умели творить чудеса. Одно из таких чудес сейчас страной руководит, а ещё парочку недавно закопали.

— Слушай, Егор! — воскликнула Алла и перешла на очень громкий шепот. — Что я придумала! Это так круто, Ирка от зависти позеленеет!

— Ты о чем?

— Вот ты тормоз! — Алла притопнула ножкой. — Не понял? — я помотал головой. — Я поеду с тобой!

Опаньки, два рубля по двести.

— Это как?

— Да очень просто. Мы с тобой подъедем к даче, но я спрячусь. Ты возьмешь машину — и я к тебе подсяду. А в Анапе наоборот — вылезу чуть раньше и подожду тебя.

Я открыл рот и не нашел, что возразить. Сказать, что не могу её взять с собой, потому что по дороге мне нужно разобраться с одним серийным убийцей? Или просто нагрубить, чтобы она сама отказалась от соблазнительной мысли провести со мной чудесные каникулы на северном берегу Черного моря? Или забить и просто насладиться поездкой к морю с симпатичной девчонкой?

Мой предатель-язык проголосовал за третий вариант.

— Крутая идея. За время в пути мы узнаем друг друга настолько хорошо, что, возможно, воплотим в жизнь идею твоей бабушки.

Алла хотела что-то сказать, но осеклась и покраснела. Но надо отдать ей должное — с духом она собралась очень быстро.

— Или наоборот! — выпалила она.

— Или наоборот, — покладисто согласился я. — Вдруг тебе не понравится, как я храплю?

— А ты храпишь? — она вдруг стала очень серьезной.

Этого я не знал. Вторая жена уверяла, что да, а третья — что нет. Мнения любовниц тоже разделились. Но в этом возрасте я вроде не слышал никаких жалоб на то, что издаю по ночам какие-то посторонние звуки, хотя Дёме, например, мы с Казахом регулярно припоминали его богатырское похрапывание.

— Понятия не имею, Алла. Просто не имею понятия. Но, возможно, мы проясним и этот вопрос.

— Да, брат, ты серьезно попал. Не удивлюсь, если уже в сентябре мы будем гулять на твоей свадьбе, а к концу второго курса и нянчить твоего первенца. Запомни — это должен быть мальчик!

Веселье Жасыма было мне понятно. Я бы и сам так отреагировал на рассказ моего приятеля, что его зазвала к себе домой какая-нибудь московская барышня — и не просто так, а на день рождения любимой бабушки.