Я удивился, но совсем немного – а потом признал разумность её желания. Какие-то контакты они с Иркой поддерживали, и Алла регулярно меня о них информировала, хотя после того моего визита в общагу эти две бедовые девицы пока не виделись. Насколько я понял, Ирка прислушалась ко всем моим советам – она и Алле ни полслова не сказала о том, какую роль играла в её жизни, и озаботилась переводом в другой вуз. Выбрала она текстильный; Алла считала, что Ирка молодец и умница, у меня же никаких эмоций этот факт не вызывал. Она, конечно, может стать великим модельером, но что-то подсказывало мне, что дело там не в одном желании, нужны ещё какие-то качества, хотя чудеса в жизни всякие случаются. В любом случае, она исчезнет из нашей общаги – текстильный находился, если я правильно помнил, где-то на Ленинском проспекте, – и тому же Бобу будет проблематично быстро её найти. Возможно, я успею его найти быстрее.

– Хорошая идея, – ответил я. – Могу с тобой прокатиться.

– Зачем? – подозрительно спросила она.

– Ну уж точно не затем, чтобы смотреть, как вы напиваетесь, – улыбнулся я, и Алла возмущенно пискнула – она очень не любила, когда я хотя бы косвенно напоминал ей о том, что привело к нашему знакомству. – Да знаю, знаю... Соберу оставшиеся шмотки, со Стасом пообщаюсь, он пока ещё в свою Сибирь не отчалил. Казах, правда, уже уехал... ну и ладно, может, Дёма будет на месте.

Всем им я уже сказал о том, что больше не буду почетным заборостроителем. Дёмыч и Стас приняли эту новость спокойно, а вот Жасым, кажется, искренне огорчился. Впрочем, он тоже пожелал мне удачи на новом месте – и пригласил возвращаться, если там меня встретят плохо. Я пообещал.

Сейчас моя бывшая общага почти опустела. Остались только такие студенты, как Ирка или Дёма – им незачем было ездить на родину, их и в Москве неплохо кормили. Стас задержался из-за той драки, после которой он неделю провалялся в больнице; он хотел до отъезда сдать сессию полностью, чтобы не оставлять «хвосты» на август, и деканат полностью поддерживал его в этом желании. Судя по его рассказам, с преподами договаривался чуть ли не сам декан – мне это было удивительно, но Стас действительно был на хорошем счету у себя на факультете, и если бы не та история на третьем курсе, его бы ждала как минимум аспирантура. Правда, я не знал его расписания – он мог сегодня как раз сдавать какой-нибудь из пропущенных предметов. Впрочем, мне и в самом деле нужно было забрать свои вещи, которые пока терпеливо дожидались меня в нашем шкафу; летом их вполне могли переместить в кладовку коменданта, а то и разграбить – слышал я и о таких эксцессах.

– Если хочешь, можем на машине, – предложил я, хотя это означало, что я сегодня соблюдаю повышенную трезвость.

Алла ненадолго задумалась – но всё же покачала головой.

– На метро доберемся, – решила она. – По дороге купим вина? Ирка говорила, что у неё запасы почти закончились.

Ну да, без ручейка импорта от банды приятелей Боба ей стало нечем пополнять свой бюджет, а в кубышке лежало, видимо, не очень много. Я прислушался к себе, но не обнаружил никаких угрызений совести – она сама была виновата, что поставила не на ту лошадь, пусть выбора у неё особого и не было.

– Конечно, – согласился я. – Можем и с едой чего придумать, а то так и будете без закуси стаканами...

Меня ткнули в плечо – и я прервал дозволенные речи.

– Ты ей позвони сначала, – посоветовал я. – А то приедешь к закрытой двери...

***

У Ирки в комнате телефона, разумеется, не было. Да и во всей общаге телефонов было, кажется, три – на столе у вахтерши, к которому студентов подпускали по большим праздникам, автомат внизу для общего пользования и в кабинете у коменданта, до которого обитатели общаги не имели возможности добраться законными путями. Но связаться со знакомыми было возможно – позвонить на вахту и очень вежливо попросить сидящую там женщину оставить записку обитателю нужной комнаты с указанием кто звонил и когда. Я так и не выяснил, входило ли это в обязанности вахтерш, но такие просьбы они выполняли – благо, было недалеко; у телефона-автомата стоял большой стеллаж с номерными ячейками-сотами, в которые, например, почтальоны клали письма и телеграммы. Записки отправлялись туда же – ну а потом они тем или иным путем попадали к нужному человеку.

Во время учебного года система работала почти оперативно – записку мог захватить сосед или просто знакомый, так что связаться можно было в разумные сроки. Сейчас, конечно, Ирка могла отзвониться и через пару дней – если у неё не было привычки проверять свою ячейку. Но я надеялся на вахтершу – она могла намекнуть девушке, что ту желают услышать её знакомые.

Алла этим способом связи с Иркой пользовалась относительно регулярно, так что она послушно направилась в прихожую, а я пошел на кухню – приготовить чай и что-нибудь к нему, подкрепиться перед поездкой. Я слышал, как Алла набрала номер, о чем-то поговорила, положила трубку. Слышал, как она направилась ко мне – и тут же раздался звонок, на который она сама и ответила.

Чайник докипел, я занялся заваркой – и в наступившей тишине до меня отчетливо доносились её реплики.

– Алло!.. Да... Это я... Я звонила... Подруга... Давно... Около трех лет... Зачем?.. Что?!!