Священником скучно и много врать. Делать интриги, окормлять духовно прихожан. Точно не моё. На войне и убить могут. Погибать во славу Великобритании? Четыре раза «лол». Надо разбогатеть и найти способ как вернуться домой. Пережив это приключение, с грустной улыбкой закрыть дверь в «грозное лето».

Ну не жить же мне здесь! Хотя червячок сомнения вгрызался бультерьером: «а че бы и не жить, если вот с такой девахой».

— Это правильно. — довольно сказала «деваха». — Деньги превращаются в силу.

— А красота сила сама по себе. — ляпнул я. И покраснел. Меня хватает на пять минут нормального общения с ней. Потом в голове что-то происходит странное. Глупые мысли разрывают черепушку. Гормоны, получившие сигнал «рядом Глэдис», бросаются леммингами в лифт артерий и достигают головы, бросаясь к глазницам взглянуть на своего айдола, насмерть затаптывая попавшие под ноги нейроны головного мозга.

— Продолжай. — благосклонно разрешила школьная принцесса.

— Ты слишком хороша для этого мира, Глэдис. — обуздав свои чувства, пожаловался на неё. — Твое притяжение деформирует реальность.

Она погрозила мне пальчиком, держа вторую руку по-прежнему за спиной.

— Не делай таких комплиментов девушкам никогда. Скажи иначе: формирую новую реальность.

— Это мой первый раз. — пошутил я. — Уже вижу, что не подхожу для твоей реальности.

— Плохо стараешься. — непреклонно сказала Глэдис. — Отлыниваешь, врешь. Виляешь как маркитанская шлюпка. Я сделаю из тебя джентльмена.

Вторая рука её, вынырнула из-за спины. С моей тетрадкой.

Пораженный знанием морского сленга, я таращился на Глэдис, не замечая контекста. Спрятанного на последней страницы тетради. С расплывающимися строчками. Там в завитушках, в нарисованном облачке расположилось её имя. В уменьшительно-ласкательном формате — Глэди. Со стихами ниже, понятно кому посвященными.

'Твои руки сотканы из ласки,

Губы манят нежностью оливы.

И хотя мы словно тигра с хаски,

Господа молю о чуде, моя дива.'

Я когда из памяти Эйва эту деталь извлек — захотелось застрелиться. Сколько еще таких захоронок-подлянок существует, признавайся мозг! Может я в кредит пароход каботажный оформил, нет? Что за тёмные тайны скрываются за милым личиком этого пацана? Стихи он мудила пишет, чё же ты на литре молчал? Да ладно пишет — какого ты, скотина, не сжёг их после прочтения? Чертова подстава, Глэдис не скажешь: «стопе, это писал не я! Прошлый обитатель тельца страдал от неразделенной любви к тебе. Но я не местный, Данила из параллельной России, мне пятьдесят, давай останемся друзьями. Мне бы просто пожить спокойно: без погони твоего дедули за мной с хэнгером*, нанятых твоим батюшкой убийц, натравленной своры чиновников и этой-самой Палаты лордов.»

Прочитав на моем ошарашенном лице совсем не то, чтобы мне хотелось, Глэдис коварно улыбнулась. Всучила мне в руки, мою же тетрадь.

— В субботу, заглядывай к трем часам в Альберт-холл. — буднично пригласила меня. — Там открывается новый роллердром. Мы с девчонками придем покататься. Возьми пару уроков заранее. Удачной треньки!

И пошла от меня свободной походкой, нога от бедра, свободная. Нет, я ей что Новосельцев какой-то, помыкает тут мной**? С другой стороны: ролики — это круто, современно, молодёжно. Я чуть не застонал от досады. Очень рад, что паренёк приглянулся такой видной красотке. Самой видной красотке Новой Западной Британии.

Только такое ничтожество как Эйв, могут за неё спокойно зажмурить.

В таком состоянии я встретил свою школьную футбольную команду. В Великобритании множество видов спорта: аристократия любит поло, сквош, крикет, бадминтон. В каждой частной школе найдется свой вариант спортивного состязания. Но футбол, несмотря на «кудахтанье» аристобабок, какая это грубая и грязная забава для простонародья, с каждым годом завоевывал всё больше сердец.

Радио, телевидение окончательно установят гегемонию футбола во всем мире. Если эсперы его раньше не сожгут.

Первыми ко мне подошли Питер, мой ровесник со второго класса и Сэм, пацан на год младше нас. Крепкие парни: Пит был вторым форвардом, Сэм хавбеком. После истерики Эйва и ухода из команды, Сэма подняли наверх — в нападение.

— Славно ты Хупи на перемене отделал. — выдал вместо приветствия Пит, протягивая мне кулак.

Чувак был из обедневшой, но аристократической семейки, однако в команде мы все по-простому общаемся.

— Это было дело чести. — постно сказал я, стукая его, затем кулак Сэма. — Подобрав Марго, он рассчитывал забрать моих валетов и сильно огорчился, когда его мятеж никто не поддержал.