Они уже прошли внутрь дома, констебли и сержант под присмотром одного из магов принялись за обыск, я усадил деда в кресло и налил ему в стакан воды. Дольф вцепился в него обеими руками, осушая мелкими глоточками. Саблю и револьвер я припрятал: это боевое оружие и сержант, прочитав вытравленную надпись на катласе и Веблее, неохотно согласился с утверждением, что забрав его, они нанесут оскорбление флоту и королеве.

— Не могу знать за остальных, сэр.

Чтобы вывести меня из равновесия им нужна Глэдис. Хотя дочь лорда после такой новости об измене на меня даже не взглянет.

— Ты учишься в гимназии Беллингема. — Второй маг не спрашивал. Он просто отслеживал мои реакции. — Как ты в неё попал?

— По протекции лорда Эндрю Беллингема. — Скрывать очевидное не было никакого смысла. — Мой дед служил вместе с его отцом.

— Аааа! — раздался крик и звук падения грузного тела из комнаты деда на первом этаже, куда зашли с обыском. За ним последовали возгласы удивления и страха от полицейских. Первый маг бросился к ним, второй насторожился, впившись в нас глазами.

— Там, там… какое-то чудовище! — воскликнул бледный сержант, выходя из комнаты.

— Всего лишь прощальный подарок от матросов «Уорриора» при выходе деда на пенсию, сэр. Это чучело, набитое из разных животных. — объяснил я. — Его прозвали Кошмаром Андомана.

Я совсем позабыл о самодельном творчестве, франкенштейновской поделке подчиненных деда. Голова индонезийского варана с открытой пастью на теле гориллы и лапами губача, индийского медведя. На голове хвост дикобраза по типу гребня. Глаза нарисованы краской, внутри намазаны фосфором, покрыты стеклом и светятся в темноте. Матросы скупили несколько чучел и подговорили таксидермиста сшить из них одно.

Дед использовал чучело как подставку: накидывая на него свой боцманский сюртук и фуражку с желтой кокардой. В первый раз такое увидишь — родишь на месте, необязательно ребенка, пару тонн кирпичей, например. Деду такой подарок сильно зашел. Полицейским не понравился.

— Пресвятая Дева, парень! Стоит предупреждать о таком заранее. — Схватив графин, сержант налил в кружку воды и жадно заглотнул. — Мы зашли, хотели открутить вентиль газового рожка для подачи света, а там эта сволочь красными глазами на нас смотрит! Понятой в обморок упал, мои хватаются за сердце и ругаются.

Я мысленно пожал плечами. За его работу переживать точно не стану.

— Пол, здесь такой красавчик! — раздался восторженный крик от первого мага. — Микс чучела из гориллы и варана. Зайди, посмотри, не пожалеешь.

Суматоха вокруг чучела продолжалась полчаса. Маги предлагали деду его продать, но Дольф только безучастно смотрел на них, не вполне соображая, как отвечать. Поняв это и убедившись, что никаких следов, улик преступления или эсперской ауры в доме не обнаружено, спецы магической службы нас покинули. Оставшись без строгого надзора, полицейские почувствовали себя вольготно. Они вывернули книжный шкафчик деда, со злобой выпотрошили «Кошмар Андомана», распороли матрас. Сначала деда, потом мой.

Форменные варвары.

Комнаты в доме три: две наверху, одна внизу — небольшая, поскольку на первом общая столовая. Они устроили беспорядок во всех. Забрали письма от родителей, больше ничего не нашли, кроме акций железнодорожной компании, стопки купюр наличных и табака. Из моих вещей полицейские обнаружили сломанный перочинный ножик и приключенческую книженцию «Копи Властелина трансмутаций», завалившуюся за кровать.

— За книгу спасибо, конечно, но на неё поспать не ляжешь. — намекнул я на бытовой вандализм этих морд.

— Да ты скоро съедешь отсюда. — фыркнул тот самый, что назвал меня щенком предателей. — В дом победнее и не из Нью-Лана.

При этих словах мой дед пришел. Лицо его побагровело, глаза налились кровью. Рука машинально потянулась вправо, но наткнулась на пустоту. Верный ножевой темляк, остался лежать у перевернутого сундука в его комнате.

Я расшифровал жест, потому что не раз видел, как дед носит нож. У матросов эта перевязь надета на шею и спускается к брюкам, там продета через лямку и на конце ножны с ножом. В первую очередь, это конечно рабочий инструмент: лезвие со скругленным концом, по рассказу деду стандарт введен еще вице-адмиралом Френсисом Дрейком из-за постоянных поножовщин. Однако в ноже деда есть и второе лезвие. А есть шило, для распутывания канатов. Таким колоть очень удобно.

— Вон отсюда. — зловеще и убедительно огрел он полицейского ментальным ударом ненависти. — Иначе твои дети лягут спать сегодня безотцовщиной.

Даже сержант спорить с ним не стал. Лишь сунул молча протокол обыска на подпись. Они вывалились из дома, никто не пожелал им хорошего вечера. Мы остались наводить порядок. Дед изрядно под сдал: было видно, как набрякли мешки под глазами, нездоровая краснота, накрывшая щеки, как дрожат еще крепкие руки, слышно тяжелое сопение.

— Дед, тебе стоит отдохнуть! — не выдержал я. — Сейчас ты еще дуба врежешь, я совсем один останусь? Подумай об этом.