Я вышел через две остановки. На этот раз путь мой лежал не в школу — оружейный магазинчик Овис, торгующий всем: от болотных сапог до пистолетов Бергманна. Достаточно редкое явление, на немецкое оружие были высокие пошлины, английские заводы лоббировали свое производство.

— Мистер Берчер, не покажите бельгийский браунинг от Национальной Фабрики? — вежливо обратился к седовласому приказчику в магазине. — Хочется матушке подарок ко дню рождения сделать. Расплодилось в Котсуолдсе собак в последнее время, волнуюсь за неё.

Котсуолдс — дачный поселок среднего класса в тридцати километрах западнее Нью-Лана.

— Я всегда говорил, давно пора злостных гиен отстрелять. — принял близко к сердцу мою проблему старик. — Того и гляди эти шакалы начнут детей воровать.

Он принес мне копию моего пистолета, разобрал и показал, насколько «малыш» прост, удобен и свеж. Я покивал головой, незаметно выбирая из рукава своей ветровки оригинальный ствол и коробку.

— Мистер Берчер, сэр, а что вы скажете про тот образец браунинга? — тыкнул палец за его спину.

Он обернулся, я быстро подменил ствол с коробкой. На них вытравлены серийные номера, но приказчик точно их не помнит. Эти «малыши» вообще не считают за оружие, так бабский пистолет, из которого собак отпугивать можно. Или застрелиться. Его даже без предъявления ай-ди похоже продавали.

— Модель очень похожа, выпущена годом ранее. — сказал приказчик. — Вместо ударника на нем скрытый курок.

Он продемонстрировал мне различие.

— Спасибо. — вежливо поблагодарил его. — Тогда мне остается узнать цену, разбить свою копилку и вернутся к вам днем позже.

— Шесть фунтов. — осклабился он в привлекательной улыбке. — Мы будем ждать вас…

— Мистер Томас Сойер. — поведал ему вымышленного персонажа. — С нетерпением жду встречи.

Наврав с три короба, совершив еще одно злодеяние, со спокойной душой я направился в школу.

Меня не встретил привратник на входе, но уборщица ДжиДжи с приветливым матерком пожелала мне поскорее сдохнуть, если я еще раз заставлю её протирать пол заново.

— Да его заново лаком надо крыть! — возмутился я, уворачиваясь от грязной тряпки. — После ваших-то экзерциций по нему.

Воспользовавшись своим тайным оружием — вежливостью и малопонятным словом — первый босс уровня был с успехом мной пройден. Второй босс — учитель литературы, обнаружив меня на пороге класса, слегка опешила от нахлынувшего чувства дежа-вю.

— Мисс Кулстоун, на Мейдстоун огромное дерево упало на рельсы перед конкой. — безбожно наврал ей. — Всем вагоном полчаса оттаскивали. Прошу прощения за опоздание, вы сегодня выглядите как Аврора из стихотворения Байрона, только вместо факела у вас в руке учебник.

Я продекламировал с чувством: «Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный — Пора, красавица, проснись. Открой сомкнутый негой взоры. Навстречу северной Авроры, звездою севера явись!»

— У Байрона нет такого стихотворения. — засмущалась она. Покраснела, украдкой кинула взгляд на себя в маленькое зеркальце на столе.

— Да как же, мы в Беллингеме изучали. — растерялся я. — Там еще приписка была снизу «Моей дорогой подруге К.»

Спокойствие покинуло мисс Кулстоун. Грудь её начала вздыматься стеной цунами, на глазах появилась затейливая поволока.

— Наверное это какой-то малоизвестное стихотворение. — предположила она. — Из личных писем великого поэта.

Класс притихнув, смотрел на пикап в прямом эфире. Диана строго свела брови.

— Из личных. — поддакнул ей, споро усаживаясь рядом с Оливером. — Тайный архив графини, имени которой, назвать я не имею права.

Мисс Кулстоун замолчав, с разбега окунулась в благолепные грезы. Оливер с восхищением прошептал, что я дурак. Его-наш учебник, раскрытый на параграфе «Дева в саду», то же на такое намекал. Роман про любовь-морковь, взросление и потерю невинности. Мисс Кулстоун над ним размокла, ведя урок, тут я появляюсь и дровишек подкидываю в печку противоправной связи «учитель-ученица». Ну или «училка-ученик» в версии Кулстоун.

— Виноват. — покаялся я. — Что пацаны про вчерашнее говорят?

Оливер посуровел.

— Разное. Кто-то тебе предъявить предлагает. Кто, сначала узнать детали. Но хорошего мало.

— Сам-то ты что думаешь? — поинтересовался его мнением.

Будет неприятно, придется драться со многими, терпеть, превратиться в изгоя, но меня ничто не остановит. Я, итак, на дне — ниже падать некуда.

— Ты классный пацан. — прошептал мне Оливер. — Но что я решаю? Могу только постоять рядом и принять часть оплеух на своё лицо.

Я чуть не заплакал от умиления. Ботан вообще нормис. Мой Гарри Поттер на этой Земле.

— Лучше дернуть льва за ляжку, чем матроса за тельняшку. — поделился с ним дедовской мудростью. — Все, кто предъявит мне за предателя, ответят сломанными конечностями. Даже если это будет вся школа.