Я выдергиваю свою руку из его руки.

Парень смотрит на мою руку, крепко прижатую к животу.

— Будь реалистом. Каковы шансы, что из всех претендентов они выберут именно тебя? — Он поднимает руки вверх, чтобы удержать мой ответ, что, вероятно, к лучшему, учитывая, что каждое слово, которое вертелось у меня на языке, куда-то улетучились. — Я не говорю, что ты плоха. Но я предполагаю, что конкуренция будет безумной.

Особенность Гранта в том, что его привлекательной внешности недостаточно. Он прячет оскорбления в юморе и снисходительность за улыбкой.

— Я не хороша, Грант. Я лучшая. — Я опускаю бокал с вином и встаю. — И я получу эту стажировку и буду в Италии. А сейчас мне нужно идти собирать вещи. — Я поворачиваюсь, чтобы направиться внутрь, но хватаюсь за ручку раздвижной стеклянной двери, когда головокружение пронзает мой череп.

Я слишком быстро встала. Слишком много выпила.

Моргая, чтобы прояснить зрение, я добираюсь до лестницы.

Позади меня раздаются тяжелые шаги.

— Просто подумай об этом, хорошо? Если не получишь стажировку, то можешь встретиться со мной…

— Точно нет, Грант. — Мой уход замедляется, когда я оказываюсь на вершине лестницы. Дверь Матео. Я знаю, что его нет внутри, но все равно бабочки в моем животе мечутся, словно пытаясь уклониться от хищника.

— Что ты делаешь? — раздается голос Гранта прямо за моей спиной.

Я вздрагиваю и бодро иду в комнату Джейка, чтобы собрать свои вещи.

— Я хотела спросить, не осталось ли у тебя в комнате моих вещей. — Я лгу достаточно легко.

Мои ноги словно набиты бетоном, пока я шаркаю по комнате, собирая свои вещи. Я запихиваю то немногое, что у меня есть, в сумку, не складывая. Моя фотоаппаратура уже упакована, поэтому я вытаскиваю все чемоданы Куинн и начинаю собирать вещи для нее. Потираю затуманенные глаза.

Позади меня раздается щелчок дверного замка.

Грант стоит ко мне спиной, его рука на дверной ручке.

— Грант?

Его плечи напрягаются, когда я называю его по имени.

Мой пульс бьется в венах, как крылья колибри. Комната вращается.

— Я неважно себя чувствую.

Он медленно поворачивается, выражение его лица торжествующее.

— Да, прости меня за это.

Я пошатываюсь, ноги не выдерживают моего веса, и я падаю на кровать. Что-то не так.

— Почему бы тебе просто не выбрать меня? — Он подходит ближе, как будто не уверен в том, сколько у меня сил, и хочет держаться на расстоянии удара. — Я был бы так добр к тебе.

— Грант… — Мой голос звучит неправильно. Я говорю невнятно, и каждое слово дается мне с трудом. Он накачал меня наркотиками? Я задаюсь вопросом, в какой напиток он подмешал что-то, а потом стону, потому что он, вероятно, добавил что-то в оба. И я выпила оба. — Куинн… — Она скоро будет здесь, так что все, что он задумал, ему не сойдет с рук.

Каждая клеточка моего существа хочет бежать, но ни одна из команд моего мозга не доходит до моих мышц. Я падаю на кровать и думаю о Матео. Даже когда Грант продолжает говорить, а я наблюдаю, как он берет мой телефон, использует мое лицо, чтобы разблокировать экран, и отправляет кому-то сообщение, мои мысли заняты человеком, которого я не должна желать, чтобы он вошел в эту комнату и спас меня.

— …не будет нас беспокоить.

Мое зрение колеблется между затемнениями и ясностью. Лицо Гранта нависает надо мной в мелькании образов. Его рот на мне. Его руки на моем теле. И я не могу сопротивляться.

«Обычно смотрят на фотографию, а не внутрь нее».

— Энсел Адамс

Я очнулась, но веки такие тяжелые, что мне не хочется их открывать. Чувствую, что могла бы снова заснуть, если бы не гул голосов вдалеке. Я сосредотачиваюсь на них, пытаясь определить, о чем говорят. Чем больше сосредотачиваюсь, тем яснее голоса становятся.

— Ты уверен, что с ней все будет в порядке? — Этот усталый и обеспокоенный голос принадлежит Куинн.

— Ага, — отвечает глубокий мужской голос с акцентом. — Само собой.

— Она просыпается, — говорит Куинн, ее голос теперь ближе.

Я моргаю, открывая глаза, и вижу расплывчатые лица, но огненные волосы Куинн я узнала бы где угодно. Почему я сплю в присутствии зрителей? От этой мысли мой мозг взрывается, и я закрываю глаза, надеясь, что это притупит боль. Не повезло.

— Вот, — говорит мягкий мужской голос. — Выпей воды… Ай! Хватит меня бить!

— Дай сюда! — говорит Куинн, и брызги воды попадают мне на плечо. — Ты не разговариваешь с ней, не смотришь на нее, тебя бы вообще здесь не было, если бы мне было кому позвонить.

— Все в порядке, кузен. — Я не могу узнать этот голос.

Гнев Куинн заставляет меня полностью открыть глаза. Ее лицо без макияжа, опухшее, а глаза налиты кровью.