Он качает головой.

— Недооцениваешь мои способности в постели, Южная Дакота?

Почему его упоминание о способностях в постели заставляет мои мысли устремиться к закрытой двери в конце коридора, или, точнее, к тому, кто находится за ней, является настолько же загадочным, насколько и тревожным.

Почему я думаю о Матео, когда Грант смотрит на меня сверху вниз, как на обед из пяти блюд?

Я сглатываю, и это действие производит слышимый звук.

Взгляд Гранта останавливается на моих губах.

— Мне нужно спуститься вниз и загрузить фотографии. — Почему я шепчу?

Он поднимает бровь.

— Тогда иди. Не буду тебя останавливать.

Когда я не двигаюсь, он опускает губы, зависая всего в нескольких миллиметрах от моих.

— Я весь день мечтал об этих губах. — Он обхватывает мою челюсть и проводит по ней большим пальцем. — Такие сладкие. — Его сверкающие голубые глаза встречаются с моими. — Но ты еще слаще… — Его взгляд опускается на дюймы пространства между нами. — Там внизу.

Я судорожно вдыхаю.

Он замечает.

— Скажи мне, что ты этого не хочешь, и я отступлю. — Его хватка на моем затылке и бедрах крепнет.

Было бы глупо думать, что я могу отрицать свое желание к нему. Мое дыхание, пульс, пересохшее горло и слабые колени выдают меня.

— Да, я так и думал, — рычит он и целует меня. Раздвигает языком мои губы, углубляя поцелуй. Я целую его в ответ со всем разочарованием и тоской, которую чувствую. За него, за Матео, из-за всей этой игры «тяни-толкай» между нами. Я прикусываю губу Гранта зубами. Он стонет, его тело содрогается. — Черт.

Я освобождаю одну руку от своего ноутбука, все еще прижатого к груди, и засовываю ее ему под рубашку, обхватывая поясницу. Его кожа горячая, а мышцы подрагивают под моей ладонью. Мне становится интересно, что сделают другие его части тела, если я прикоснусь к ним.

Обезумев от похоти и страстно желая разрядки, скольжу рукой по его животу, затем опускаю ее, чтобы обхватить его пульсирующую эрекцию, которая сильно давит на тонкую ткань его шорт. Из его груди вырывается рык, когда я глажу затвердевшую длину между его ног. Парень двигает бедрами в такт моей руке, вжимается в мою руку, в то время как покусывает и посасывает мои губы.

— Йоу, Грант! — раздается голос по ту сторону двери, за которым следует череда тяжелых стуков. — Мы готовы. Ты идешь или как?31

— О, — тихо произносит он, его голос дрожит, а горячее дыхание касается моего рта. — Уже скоро.

Смех срывается с моих губ, и он целует меня, проглатывая звук.

Еще одна серия стуков.

— Поторопись!

Грант большой рукой накрывает мою, крепче обхватывает член и гладит быстрее.

— Это так приятно.

Мои щеки пылают от неловкого смущения, когда он дрочит, используя мою руку. Парень находит мои губы в обжигающем поцелуе. Покачивает бердами вперед, хватка на моей шее усиливается. Он всасывает мой язык, а затем стонет мне в горло. Ткань его пляжных шорт промокла насквозь. Его темп замедляется, затем полностью замирает. Дрожь пробегает по всему его телу, и поцелуй становится томным. Он отпускает мою руку.

— Я не хочу уходить. — Его голос — хриплый шепот у моего рта. — Но должен.

— Мне все равно нужно работать. — Я сжимаю руку, чувствуя, как кровь приливает к пальцам, мышцы предплечья горят.

— Ты должна знать… — Он морщит одну сторону своего лица. — Это не показатель моей выносливости, обещаю.

Я смеюсь, благодарная, что он дает мне повод для смеха, потому что это немного рассеивает странности, которые я чувствую.

— Все парни так говорят.

— Когда наконец войду в тебя, я планирую измотать тебя до такой степени, что ты будешь умолять меня кончить. — Он подмигивает.

Сжимаю бедра от его слов. Я все еще на взводе, испытываю боль и опустошенность. Мне нужен холодный душ, а еще лучше — крепкий напиток.

— Я… э-эм… позволю тебе привести себя в порядок. — Опустив голову, спускаюсь по лестнице на кухню. Не думаю, что кто-то в доме может знать, чем мы только что занимались, но боюсь, что если посмотрят на меня, то увидят это на моем лице. Раскрасневшиеся щеки, колотящееся сердце и пульсирующую потребность.

— Мы готовим тако, — говорит Куинн, когда я добираюсь до кухни. Ее руки широко расставлены по бокам, а столешница завалена упаковками с говяжьим фаршем, тортильями и всевозможными начинками.

Лейн высовывает голову из внутреннего дворика, где собралась толпа людей.

— Где, блядь, Грант?

Взгляды Куинн, Лейн и Джейка устремлены на меня.

— Что? Откуда мне знать? — Мои щеки пылают ярко-красным. Проклятье.

— Я здесь! — Грант спрыгивает с последней ступеньки.

Я не знаю, смотрит ли он на меня, когда направляется к двери, потому что не отрываю глаз от ноутбука, готовясь загрузить свои фотографии.