— Я хочу тебя, — говорю я ему в губы.

Матео скользит руками к моей заднице, и сжимает ягодицы. Он возбужден, его эрекция упирается в мой живот. Теперь, когда мы наедине, вдали от любопытных глаз его семьи и сплетен в доме, он целует меня с таким едва сдерживаемым голодом, который я только мельком видела прошлой ночью. И мне это чертовски нравится.

Он целует меня сильнее, и его руки дрожат, как будто парню требуется весь его контроль, чтобы не бросить меня на песок и не войти в меня одним грубым толчком.

О, как бы я хотела, чтобы он это сделал.

Смех маленького ребенка прерывает наш поцелуй. Несмотря на тяжелое дыхание и сцепленные руки, мы увеличиваем расстояние между собой на дюйм.

— Я жалею, что приехал сюда, — рычит он, бросая грозный взгляд на ребенка.

— Слишком много детей?

Его взгляд возвращается ко мне, и свирепость в нем все еще на месте.

— Я должен был затащить тебя в свою постель, где мы могли бы поработать над этой гребаной болью, которая никак не проходит. — Он покусывает мою нижнюю губу и говорит мне в рот. — То, что я хочу сделать с тобой.

Я стону и прижимаюсь лбом к его груди.

— Ты не можешь говорить такие вещи и ожидать, что я буду вести себя как цивилизованное человеческое существо.

Матео приближает губы к моему уху.

— Может быть, я хочу, чтобы ты была нецивилизованной.

По моему телу пробегает дрожь. То, как мое тело реагирует на него, когда парень едва пытается, должно пугать меня. Он заставляет весь мир исчезнуть вокруг меня. Заставляет меня забыться до такой степени, что я готова раздеться догола и позволить ему трахнуть меня, где он, черт возьми, захочет.

Куинн рассказывала мне, что однажды парень довел ее до оргазма, просто говоря ей грязные слова. Она клянется, что он и пальцем к ней не прикоснулся, только шептал ей на ухо. Я сказала ей, что она сумасшедшая. Утверждала, что это невозможно. Теперь я должна извиниться перед подругой.

Я убеждена, что Матео мог бы довести меня до оргазма, просто читая мне свой список продуктов.

Мы прижимаемся друг к другу еще несколько минут, пока наши тела успокаиваются. В конце концов, отрываемся друг от друга с прерывистым вздохом, и, взяв меня за руку, парень ведет меня в воду.

«Фотографируйте то, чего вы боитесь».

— Диана Арбус

Оказывается, мне действительно не стоило плавать в океане.

Матео не шутил, когда сказал, что придется научиться ползать, прежде чем я смогу плавать. После того как мы чуть не потеряли рассудок на пляже, он сумел очистить свое выражение лица от желания и переключился в режим инструктора, когда наши ноги оказались в воде. Он рассказал мне о приливе и отливе и о том, как на них влияют фазы луны. Объяснил, что такое разрывное течение, как его заметить и как выбраться из него, если в нем застряну. Научил меня шаркать по дну ногами, чтобы отпугнуть скатов, и объяснил, почему важно не ходить по рифу, потому что это разрушает экосистему. Только после всего этого он, наконец, завел меня в воду по пояс.

— Закрой глаза и почувствуй воду вокруг себя, — говорит он. — В каком направлении тебя тянет? Чем больше знаешь о воде, тем в большей безопасности будешь.

В течение следующего часа мы понемногу углубляемся в океан. В конце концов, погружаемся настолько глубоко, что мои ноги не касаются дна.

Матео почти не запыхался, пока плавал кругами вокруг меня.

— Посмотри на себя, хаоле. Ты плаваешь.

Я посылаю небольшую волну воды ему в лицо.

— Хватит меня так называть. Я же сказала тебе, что умею плавать.

Убедившись, что я могу держаться на плаву, он берет две маски из джипа, и мы плывем к рифу. Он показывает на разноцветных рыб и кораллы, а я изо всех сил стараюсь запечатлеть все это в памяти. Еще глубже я замечаю маленького осьминога, замаскированного в камнях. А во время нашего заплыва Матео обращает внимание на морскую черепаху, чья крошечная голова высунута из воды.

— На сегодня хватит, — говорит он, предлагая нам плыть обратно к берегу.

Я хочу возразить, но мои мышцы дрожат, а кожа чувствительна от солнца. Оказывается, плавание в океане совсем не похоже на плавание в озере.

Матео стряхивает воду со своих темных волос, а затем с легкостью профессиональной модели откидывает мокрые локоны назад и в сторону от лица. Я вытаскиваю спутанные пряди волос из резиновых ремешков маски, чувствуя себя по сравнению с ним морской ведьмой.

Он вытряхивает пляжное полотенце и разворачивает его. Я счастливо заворачиваюсь в нагретую солнцем ткань, и парень обхватывает меня руками.

— Это была самая крутая вещь, которую я когда-либо делала. — Я прижимаюсь щекой к его груди. — Спасибо.

— Не за что, — говорит он мягко и торжественно.