Уже по одному этому вопросу лейтенанту стало понятно, что мысли в голове у Гектора строились по каким-то нетипичным для других людей законам. Подобный образ лично она не смогла бы придумать даже намеренно.

– Хьюго жив и полон энергии, – ответил Кёнинг, присаживаясь напротив и раскрывая шахматы. – Передавал тебе привет.

– Прискорбно слышать, – сказал убийца. – Но зато твоя новенькая мне нравится больше.

Кёнинг извлёк из нагрудного кармана пиджака носовой платок, утёр Гектору слюну. Тот сощурился и одними глазами проследил за отошедшей чуть в сторону Эванс.

– Два или три? – спросил он у неё.

– О чём он, Маркус?

Николь пока не хотела напрямую общаться с Дуарте. Для начала ей требовалось понаблюдать за ним, однако он продолжал навязывать ей своё внимание.

– Пули, – сам ответил Гектор. – Ты поймала две или три?

– Одну, – спокойно сказала Николь, хотя не поняла, каким образом он узнал о её ранении.

– Большой калибр, – констатировал Дуарте.

Кёнинг, похоже, вообще не слушал их. Он, с видом увлечённого ребёнка, отстранённо расставлял на столешнице фигуры в две группы по цветам.

– В чём фокус? – поинтересовалась Эванс. – Или пальцем в небо ткнул?

– Пальцы у меня не работают, а фокусы мне показывать нечем, – заявил Гектор. – По взгляду человека сразу видно, насколько сильную боль он пережил, уж поверь мне.

– Невозможно понять это по глазам…

– Почему же? – возразил Дуарте. – Маркус вон однажды клинически погиб. Он не рассказывал?

Кёнинг, до этого молча по памяти расставлявший фигуры на доске для продолжения незавершённой игры, вдруг остановился. Он осудительно взглянул на разговорившуюся помощницу.

– Ого, да вам контакт ещё налаживать и налаживать. Что же, ты ей и про убийство не рассказал? – удивился Дуарте. – Маркус ведь у нас не такой светлый, каким его считают. Мы начали примерно в одном возрасте…

– Довольно шуток, – оборвал его Кёнинг. – Вернёмся к партии.

По выражению Маркуса было невозможно понять, правду ли говорил Гектор или нет. Николь прошла вглубь комнаты и задержалась возле кровати с подъёмником. Кнопки на пульте управления положением подушки были вытерты. Похоже, маньяк часто просил приподнять или опустить его. С изголовья на кронштейне свисал проводной однокнопочный пульт. Судя по следам, чтобы вызвать санитарку, убийце приходилось кусать его.

Рядом с постелью располагалась приоткрытая дверь в санузел. Там располагались низкая ванная, раковина и унитаз. И если ванну Гектору помогали принимать санитарки, то остальным он, конечно же, не пользовался. При этом жалости вид жилища маньяка у Николь не вызвал.

– Пешка была на g3, – подсказал Маркусу Дуарте. – Ты съел своей башней моего коня на c3 и подставил даму под удар.

– Верно, – согласился Кёнинг. – Ну что, начнём?

– Пешка на h4, – сказал Гектор. – Забираю даму.

В ванной комнате так же имелся небольшой вещевой шкафчик. Эванс открыла его и увидела висящие на плечиках классический и спортивный костюмы, внизу стояли кожаные ботинки, беговые кроссовки и зелёная обувная коробка. На полочках лежали пара футболок, синий свитер и водолазка. Всё идеально чистое и совершенно ненужное. Скорее всего, этот набор использовали, чтобы переодеть Дуарте на время каких-то официальных мероприятий или праздников.

Помощник детектива вдруг почувствовала ярость – Дуарте замучил до смерти столько людей, а сам вместо наказания в своём костюмчике наверняка задувал свечки на испечённом местными поварами торте в свой день рождения.

– Мне всегда было интересно, – проговорила она, закрывая шкаф. – Как серийные убийцы умудряются не замараться, пока кого-то расчленяют, и потом чистенькие и никем не замеченные едут спокойно домой в общественном транспорте? А если дело осенью или весной, когда кроме крови всюду ещё и грязь? Как скрываете всё это?

– А скрывать и не нужно, – ответил Гектор. – Люди настолько заняты собой и своими проблемами, что ничего вокруг не замечают. Дама на d2, забираю башню.

Детектив привстал и ещё раз утёр рот маньяку носовым платком. При этом он покашлял и опять грозно посмотрел на лейтенанта.

Николь опустила взгляд на доску. В шахматах она не особо разбиралась, лишь знала, как ходят фигуры, но пока всё выглядело так, будто Кёнинг проигрывал. За последнюю минуту он потерял уже вторую сильную фигуру. Может, он польстил себе, назвав Дуарте плохим шахматистом?

– Внимание обращают только на нервных, – продолжил Гектор. – А меня кровь наоборот успокаивает.

Маркус передвинул своего чёрного офицера и съел аналогичную фигуру Дуарте.

– Дама на g2, – сказал убийца.

Кёнинг переставил его фигуру и сразу же передвинул свою башню с c3 на h3. Сидящий на значительном удалении от доски Дуарте сощурил глаза и оглядел свои фигуры, сгрудившиеся в правом нижнем углу вокруг короля.