К: «А с кем мне об этом беседовать? Не с журналистами же».

Э: «Вы же наверняка спрашивали у Гектора, зачем он тогда приходил?»

К: «Конечно. Он сказал, чтобы убить всех нас, и добавил, что спасла мою семью вовсе не лавина, а сестра»…

Э: «Он что, влюбился? У вас есть сестра?»

К: «Была. Она погибла ещё в Германии».

Э: «Соболезную… Получается, Гектор проникся рассказом ваших родителей?»

К: «Кто, Гектор? Никогда бы он не расчувствовался. Иной раз мне кажется, что у него изначально никаких чувств не было, а не только после перелома позвоночника. Дуарте, как ты заметила, не слишком многословен в описании собственных мотивов. Единственное, что он пояснил – это то, что боль её утраты для всех нас куда острее той, что он собирался причинить, чтобы это ни значило».

Э: «Вам известно, что он собирался сделать?»

К: «Нашей заменой стала семья Шарпов, живущая на соседней улице. Та молодая пара с шестилетним малышом».

Э: «Какой ужас… Может, это их он имел в виду, называя вас убийцей?»

К: «Знаешь, я как-то в эту сторону не думал. Но спасибо, теперь будет над чем поскрипеть оставшимися зубами перед сном».

Э: «Простите»…

Детектив с помощником поднялись по ступеням и вошли в фойе клиники «Безмолвный парк». Администратор за стойкой на этот раз поздоровалась не только с Маркусом, но и с Николь. Бродящий из угла в угол охранник настороженно покосился на лейтенанта, а затем на закреплённый у неё на поясе пистолет.

Причина его беспокойства медленно поднялась с ближайшего к лифтам диванчика во весть свой огромный рост. Лицо отсутствующего в реальности Мачты выглядело так, будто он вообще не осознавал ни мир вокруг, ни даже себя. При этом его устремлённые к Кёнингу и Эванс глаза были полны какой-то надежды, точно он специально сидел здесь и ждал их.

– Просто игнорируй, – напомнил Маркус, направляясь к лифтам. – Надеюсь, их уже починили…

Пристроившийся у них за спинами пациент стал так близко, что Эванс даже чувствовала на своей макушке потоки дыхания, скатывающиеся с высоты его роста. По пути воздух успевал охлаждаться и был неприятен, точно откуда-то сверху тянуло сквозняком.

Стоило Маркусу нажать на кнопку вызова лифта, как свет, в точности как в первое посещение лечебницы Николь, погас. Ледяные длиннющие руки в ту же секунду схватили её. Узловатые, до тошноты пахнущие хозяйственным мылом руки сжали ей рот и нос, а вторая ладонь, подцепив её за подмышку, выдернула Эванс из холла прямо на лестничную клетку.

В падающем через окно между пролётами лунном свете блеснула безжизненно-бледная кожа мачты. Он прижал лейтенанта к стене и освободившейся рукой придержал створку, чтобы она не хлопнула.

Эванс потянулась к кобуре, но та оказалась пустой. Мачта распрямил свой излишне длинный для человека палец длинной сантиметров в двадцать, и поднёс его к бесцветным губам.

– Тс-с-с, – прошипел парень. – Я друг.

С этими словами он кончиками указательного и большого пальца извлёк из-за пояса оружие Николь, точно крохотный брелок, и передал ей.

– Не шуми, нас не должны услышать, – попросил он.

Уже едва не теряющая сознание от недостатка кислорода Эванс кивнула, и Мачта разжал ладонь. Николь жадно вдохнула. От силы руки, сжимавшей её лицо, начал пульсировать её шрам. Пистолет прятать она не торопилась.

– Маркус не слушает, мне тут не доверяют, – шепнул пациент. – Послушай хотя бы ты…

Эванс всё же вернула в кобуру оружие и кивнула повторно, давая понять, что готова внимать словам Маты. Тот поманил её поближе.

– Он притворяется, – шепнул парень на самое ухо. – Его тело всё чувствует.

Свет загорелся. Перед Николь сияло улыбающееся во весь широченный рот безобидное лицо Мачты. Створка скрипнула, и к лестнице шагнул Маркус.

– А, ты уже здесь, – проговорил он. – Не обижает она тебя, Мачта?

Тот помялся и поспешил вернуться в фойе.

– Говорил что-то? – спросил Кёнинг.

– Да нет, не успел… – соврала Эванс. – Но выглядел он и правда неопасно.

Она пошла в холл вслед за Мачтой.

– Лейтенант, куда это вы? – обернулся начавший взбираться по лестнице Маркус.

– Я… Решила что всё же выпью кофе, – сказала она. – Вы идите, я скоро догоню.

Оставив детектива, Николь вытряхнула на ладонь из пластикового красного пузырька таблетку обезболивающего, отправила в рот и разгрызла её. Шрам всё ещё жёг болью, когда она проходила мимо безразлично сидящего на диванчике Мачты. Тот на неё даже не взглянул. Аппарат с кофе стоял ближе ко входу. Эванс приложила к терминалу смартфон и выбрала большой объём чёрного кофе без сахара. Аппарат приготовил стаканчик, загудел.

– Скажите, а Гектора Дуарте часто выводят на прогулки? – спросила Эванс у сидящей за стойкой администратора.