– Спасибо, я старался, – ответил Кёнинг.

– Хью коллекционирует уродские галстуки, которые невозможно носить, – видя растерянность Эванс, пояснила Ребекка. – У нас их целый шкаф…

– Позже покажу, – сказал Хьюго. – Ну, как я вам?

– Гадость! – посмеялся развалившийся в кресле Хуан.

– Мне даже захотелось развестись, – ответила супруга Гарсиа. – Кажется, это лучший худший галстук за год.

Настроив караоке на командую игру, Хьюго посмотрел на Эванс и протянул в её сторону микрофон.

– Правом, дарованным мне титулом именинника, нарекаю тебя членом моей команды, поскольку соперники наши слишком хороши, – пробасил он, имитируя посвящение в рыцари и держа воображаемый меч с микрофоном-рукояткой у неё на плече. – Я музыкально глух, поэтому выигрывают те, кто наберёт меньше баллов.

Он протянул Николь второй микрофон. Нажал на кнопку выбора случайной песни. Заиграла незнакомая мелодия, ползунок на экране начал стремительно сокращаться.

– Готова?

– Нет.

Появились и погасли цифры три и два. На единице Гарсиа всхлипнул настолько невпопад и таким гнусавым голосом, что Эванс даже вскрикнула от неожиданности. Хьюго драл глотку, просто разрушая ритм песни. Вопил, не глядя на экран, под всеобщий смех. Вряд ли он был природно настолько обделён слухом, скорее намеренно фальшивил. И это сделало своё дело – стеснявшаяся собственного голоса Николь вступила на новых строчках.

– Ты чего, мы же проиграем! – возмутился Хьюго. – Не поёт она…

Её отпустило смущение, и Эванс, наконец, позволила себе подурачиться, попрыгать под ревущую музыку и поорать во всё горло, освобождая многолетнюю скованность. К концу песни порядочно вымотавшиеся они с Хьюго уже задыхались, с трудом по очереди выбрасывая фразы. Музыка стихла.

Ребекка и Маркус аплодировали. Несмотря на шум, растянувшийся на кресле Хуан преспокойно дремал. Для него безумство взрослых стало настоящей колыбельной.

– Ну что, покажем им настоящий халтур-провал? – принимая от Николь Микрофон, спросил у Ребекки Маркус.

– После нас вас ещё и в хор позовут! – предупредила та.

Зазвучала новая мелодия. Стремительно взлетев до каких-то оперных высот, хотя музыка этого не требовала, Ребекка совершила прыжок в пропасть баса, откуда прыжками пытался выбраться Маркус. Конечно, со стороны подобное действо музыкально воспринимать было трудно, но потуги соперников соревноваться в ужасности исполнения даже не с их командой, а между собой, выглядели очень комично. Увлечённые стремлением опозориться, поющие не замечали ничего вокруг.

– Ты как хочешь, а я подышу немного, – сказал ей Хьюго, ослабляя галстук.

Он прошёл к шторам и посильнее раздвинул их. За ними оказалось не окно, как полагала Эванс, а стеклянная дверь на террасу. Когда створка открылась, внутрь потянуло ночной летней прохладой.

Дополнив два бокала соком, Николь прошла за Гарсиа через москитную сетку на магнитной застёжке. Он, держась за поручень, глядел на безоблачное небо, мерцающее звёздами и пульсирующее рукавом млечного пути.

– Знаешь, я вот с самого детства жил в пригороде, где отлично проглядываются звёзды, – говорил он. – И всегда мечтал поглядеть на персеиды, но забывал, как-то увлекался больше тем, что здесь, на Земле.

– Август уже скоро, – ответила Николь. – Все вместе посмотрим. Вот поймаем Слона, соберёмся у Маркуса… Там возле леса светового шума ещё меньше, вид будет что надо. Пожарим сосиски на углях и полюбуемся твоими персеидами.

Она протянула ему один бокал.

– Спасибо, – поблагодарил Хьюго и отпил немного. – Блаженство… Где ты его взяла?

– Я тебе скину геометку, – ответила она.

Гарсиа отпил ещё немного и посмеялся очередному завыванию жены.

– Маркус говорил, ты намеренно ошпарила ту курагу из «Безмозглого зоопарка»? – спросил он. – Всегда мечтал сделать что-то подобное с ним.

– Мне он кажется фальшивым, – пожала плечами Эванс. – Но Кёнинг ему доверяет.

– Он тоже может ошибаться, – сказал Гарсиа, – но за время нашей совместной службы серьёзных промахов не было ни разу. Обычно если даже он озвучивал какую-то глупость, она потом оказывалась правдой. Маркус может месяцами топтаться на одном месте, по кругу задаваясь одними и теми же вопросами, а потом вдруг за десять минут находит ответ. Ход его мысли – настоящая тайна до самой развязки.

– Да, он мастер строить тайны, – согласилась Николь. – Даже эта фобия воды – выглядит так загадочно, а оказывается, просто едва не утонул.

– Ничего себе просто, – удивился Хьюго. – Он чуть не погиб, пытаясь спасти Агнет.

– Сестру? Мне он не говорил, что она там была.