Мать же… Она все еще не стала Заклинателем. Ее вообще не интересовал Путь к Небу — она до сих пор сидела с Деревянной Закалкой, не видя в этом особых проблем. В то время как ее возраст уже подходил к тридцати. А ведь с каждым годом шансы на прорыв падали… К действию меня подтолкнула местная эпидемия — как-то раз добрая четверть деревни, один человек за другим, слегли с лихорадкой. В том числе и Иланна. Даже вспоминать не хочу, что нам пришлось пережить — уж больно симптомы у болезни оказались пугающими. Не сильно опасными, а именно пугающими. Тот же кровавый пот… бррр. И даже после того, как кризис миновал, даже с учетом вспомогательной алхимии, эта болезнь ее сильно подкосила — восстанавливалась она еще добрых пару месяцев. Нас с дедом же болезнь вовсе не затронула, несмотря на максимально близкие контакты — зараза вообще редко берет людей с Закалкой выше Мрамора, или полноценных Заклинателей.

Так что в один день мы, сговорившись с дедом, буквально прижали ее к стене, поставив перед фактом и освободив от каких бы то ни было обязанностей по дому. Теперь ее главной задачей были медитации и окрашивание даньтяня, хотя бы одного. Черт с ней, с Закалкой, черт с ними, с характеристиками, туда же отправляются и оставшиеся даньтяни и недооткрытые меридианы с каналами. Тебе не со зверями или людьми драться, и не техниками владеть. Просто перейди на ступень Заклинателя, увеличь отмеренный тебе срок жизни почти в два с половиной раза, избавься от большинства человеческих болезней, черт возьми! Большего мы не требовали. Таких Заклинателей называли неполноценными, «половинчатыми», и еще десятком пренебрежительных кличек — но нам-то какая разница? Главное — не бояться, что близкого человека унесет случайная болезнь, и не видеть, как он быстро стареет, пока ты сам остаешься молод и полон сил. В итоге Иланна нехотя согласилась и теперь большую часть времени медитировала дома или гуляла по окрестностям, пытаясь познать стихию Земли, к которой у нее было набрано около дюжины процентов Сродства. А я старался работать за них обоих. Да, тем самым я задерживал свое собственное развитие… но я был более чем удовлетворен таким разменом.

Из моих мечтаний меня выдернул слабый крик деда со стороны дома. И крик этот был полон такого страха, что меня будто током ударило.

— Эдри! Сюда!

Внутри дома я оказался за считанные секунды. Еще пара мгновений — и я уже ссыпаюсь по лестнице в подвал, откуда доносился зов.

— Что⁈ Что случилось⁈

Крист, держа на руках безжизненно обмякшее тело матери, как раз выходил из комнаты для медитаций. Я невольно сглотнул, едва сумев выдавить из себя вопрос:

— Она…

— Жива. Пульс есть. Беги к Эдуру, — дед, как всегда в критических ситуациях, резко побледнел, но мыслил четко, а говорил отрывочно. — Скажи, какая-то побочка от системной возвышалки. Пусть тащит свою задницу сюда, и как можно быстрее. Я отнесу ее наверх.

— К Эдуру…?

— К Бахету! Быстро!

Из дома я вылетел еще быстрее, чем забегал в него.

Который год здесь живу, а все никак не могу привыкнуть к местному менталитету. Уж слишком он… своеобразный. Непривычный для человека 21 века. С одной стороны — повальная вежливость, готовность помочь и ровное отношение даже к чужакам. С другой — ничтожная цена чужой жизни, повсеместный расизм, зависть и культ силы. С одной — выстраивание всей общественной жизни и культуры вокруг культивации, постоянные разговоры о богах и саморазвитии даже в обыденной жизни. С другой — тотальная лень и развращенность дарами Системы, повальное следование ее легким путям даже среди аристократии и местных орденов, закрытие глаз на кучу возможных побочек от системных даров, особенно низкоранговых.

У нас в деревне еще добрых десятка три невезучих людей, попавших в ту же «горькую дюжину», что и я, в плане маленького Сродства с Системой. Никто, НИКТО из них даже не пытается культивировать. Многим уже за сорок, а то и пятьдесят лет — и они даже не коснулись Ци! Попытались в детстве, не смогли — и отступились. Ведь почти все остальные, кроме редких талантов, делают этот первый шаг при помощи системной возвышалки. А для них этот путь закрыт. Значит, можно и не пытаться. Кто-то из этой касты не выдерживает такого жалкого существования, и сводит счеты с жизнью. Кто-то кое-как существует на самом дне местного общества. Но стискивают зубы и пытаются что-то сделать — считанные единицы.

При этом в остальном общество здесь… обычное. Люди как люди. Те же немудреные радости и горести, что и на Земле. Те же мелкие грешки, любовь к деньгам и сплетням, редкие вспышки искренних высоких чувств. Та же легкомысленность… только Система испортила их.

Дневник Эдриана Гирита. 22 день месяца Расцвета Жизни 1789 года от Объединения.