— Они невероятны, — прошептала девушка.

На черной подушке лежало ожерелье. Яркие и сверкающиe светло-голубым светом камни были собраны между собой тонкой, ажурной платиной. Такой изящной, что создавалось ощущение, что её вообще нет, только алмазы.

— Примеришь?

— Ну конечно! Поможешь мне, папочка?

Только щелкнул замок на ожерелье, как она бросилась к зеркалу. И вновь не смогла сдержать счастливого вздоха.

— Вот теперь все идеально! — довольно кивнул бьерн.

— Спасибо, папочка, спасибо!

Агнелика вошла в зал с гордо поднятой головой и триумфом в глазах. Ни в одном Северном княжестве не было девушки красивее ее!

Только закончилась торжественная часть, как княжну окружили подружки, восторженно ахая и любуясь дорогим ожерельем.

Лишь Олейн стояла чуть в стороне и во всеобщем ажиотаже участия не принимала. Девушка выглядела странно задумчивой и взволнованной.

Агнелике она никогда не нравилась. Дочь слабенького князя из дальних земель. Олейн не умела себя вести в обществе, часто выглядела смешно и даже глупо.

Единственным её достоинством была внешность. Но и тут Агнелика, которая не терпела конкуренции ни в каком виде, находила изъяны.

Кожа слишком светлая, румянец яркий и вульгарный, губы как накрашенные, ресницы и брови намного темнее русых волос. Прическа слишком простая! Кто носит косу в наше время? Так по-деревенски.

Фигуры никакой. Груди нет, бедра слишком узкие, ноги длинные.

— Ох, Агнелика, — прошептала Солика. — Ты не передумала?

— Нет, — усмехнулась та, находя взглядом Витторна, который о чем-то разговаривал с бьерном в стороне.

Словно почувствовав её внимание, он вдруг обернулся, пронзая своими необычными глазами.

И вдруг на секундочку решимость покинула Агнелику и в голове возникло сомнение. А может, не стоит? Но княжна тут же одернула себя.

«Нельзя отступать!»

— Рисковая же ты.

Потом был ужин, где их посадили друг напротив друга. А следом танцы. Но сначала…

Вперед вышел бьерн, который сообщил о радостной вести и скорой помолвке.

— И теперь по древней традиции жених должен пригласить невесту на танец, — закончил отец, подмигнув дочери.

Все внимание сосредоточилось на них.

Витторн отделился от толпы и пошел, глядя ей прямо в глаза. Прямо и даже насмешливо. А Агнелика улыбалась, представляя, как сейчас при всех откажет ему! Какой же поднимется скандал!

И вот между ними уже меньше пяти метров. Витторн вдруг отвернулся, сделал три шага в сторону и протянул руку покрасневшей Олейн.

Тишина, накрывшая зал, была оглушительной.

Разом замолкла музыка, стихли все разговоры и смех.

Под взглядом трех сотен гостей Витторн вывел невесту на середину зала и оглянулся.

— Где же музыка?

Вновь ожили музыканты, а следом и гости. Неприятный шепоток прошелся по залу.

Её, Агнелику, предпочли другой!

И впервые в жизни девушка почувствовала себя униженной и оскорбленной.

Но ненадолго. В её груди, подпитываясь огненным даром, все сильнее разгорались ненависть и злость.

Она им отомстит! Она заставит их страдать!

Я проснулась до рассвета и долго лежала, пытаясь утихомирить ту ярость, которая сжирала Агнелику изнутри.

Никогда не думала, что можно так ненавидеть.

Слепо! Безумно! До отказа!

И я так ярко прочувствовала её эмоции, что с трудом смогла прийти в себя. И как же тяжело было признаться самой себе, что внутри что-то замирало и холодело, когда я вспоминала их: Витторна и Олейн. Как же они танцевали… как смотрелись вместе.

Тяжело вздохнув, я отвернулась к стене, пытаясь уснуть.

А в голове еще долго стучало: он выбрал не меня!

Я всё-таки смогла уснуть. Конечно, сначала повозилась, покрутилась, теребя подушку и прислушиваясь к звукам, которыми дышал замок. А замок действительно жил, скрипел, менялся и даже едва заметно двигался. Как настоящий живой организм. Раздавались странные звуки, шорохи, иногда из ниоткуда появлялся странный сквозняк. И даже неожиданно менялись запахи, только пахло хвойным лесом, а тут раз — аромат солнечной степи с её лугами и травами.

Но все это почему-то не пугало, а даже успокаивало и убаюкивало.

Проснулась я от шороха и скрипа шкафов. Приподнявшись на локте, сонно взглянула на Вриду, которая копошилась, собираясь на пары.

— Проснулась? — бросив на меня взгляд из-за плеча, ответила девушка, быстро застегивая пуговицы на блузке.

— Ага.

Я вновь упала на подушку и сладко потянулась.

— Ты на занятия?

— Не у всех же есть освобождение от экзаменов, приходится посещать пары, — отозвалась Врида, плюхаясь на кровать и быстро обувая тяжелые ботинки на высокой платформе.