Мне надоело сидеть без дела и быть вечно опекаемой «Карой» и ее главой. К тому же теперь у меня не было причин надеяться на спокойную жизнь за пределами академии. Папочка вряд ли простит мне провал операции, скорее с большим удовольствием заточит в темницу. А еще вероятнее, что продаст тому, кто запрет меня в тюрьме пожизненно — то есть навечно. Оставался только один путь к свободе — выпуск из Замка. А для этого нужно быть выдающимся магом и не вылететь с обучения на первом же курсе. У меня и так магии ноль, пусть хоть знания будут.

— Недостаточно, — отрезал декан, преграждая мне путь к партам. Лана, Мила и Харитион стояли рядом со мной, но предусмотрительно не вмешивались. Нирай не в их весовой категории, это было всем очевидно.

— Но почему? — я сложила руки на груди и непроизвольно насупилась, выпятив губы.

— Вот поэтому, — магистр указал на мое детское обиженное лицо.

— Но это нечестно! — я еще и ногой притопнула, что вообще не играло мне на руку.

— Послушай, Летиция, — на лице эльфа появилась та самая легкая улыбка, что сигнализировала о приближающемся Армагеддоне для меня. — У тебя психика на уровне семилетки, ты не способна плодотворно усваивать информацию, к тому же некоторые сцены жестокости могут плачевно повлиять на твое развитие и вылиться в травму. Проснешься через месяц взрослой, а вид крови заставит тебя упасть в обморок. Нравится перспектива?

— Но это теория магии, какие жестокие сцены здесь могут быть? — я была в замешательстве.

— Расчленение непослушных кадетов, например, — Нирай улыбнулся шире, продолжая смотреть на меня.

— Что-то у меня живот разболелся, — по спине потек пот, а челюсти свело, так сильно я их сжала.

— Идите, — великодушным кивком отпустил меня магистр.

Я уже была в коридоре, когда не удержалась и выкрикнула в закрывающиеся двери:

— Маленьких обижать нельзя! — и показала декану язык. Чувствую, мне это еще аукнется, но всегда есть отговорка о незрелой психике и невозможности отвечать за свои поступки. Так я думала, припустив подальше от аудитории.

Следующую попытку попасть на занятия я провернула с Аурелем Шаем. Все-таки зельеварение было одним из тех предметов, где я блистала.

— Прости, Летиция, но тебе нельзя посещать мои занятия, — огорошил меня преподаватель.

— Но почему? На зельеварении нет жестокости или чего-то, что «повредит мою детскую психику», — передразнила декана я. И почему тогда меня допустили к просмотру боевой подготовки у старших курсов, спрашивается? Боялись без присмотра оставить? — Нам же нужны лечебные зелья? Я могу помочь.

— Это так, однако здесь есть опасные ингредиенты. Ты можешь случайно смешать что-то не то или не в нужном порядке и подвергнешь всех опасности. К тому же я не могу ручаться за твои зелья, и они не будут допущены к использованию. Подожди еще несколько недель, — демон сильно на меня с добротой, как на свою лучшую ученицу, но мне все равно было обидно.

Если и был шанс, что я выберу именно этого принца в качестве мужа, то точно не теперь. Особенно учитывая причастность его королевства к нападению на академию. За Шаем пристально наблюдают и это оправданно.

В третий раз я выбрала бытовую магию. Пусть я и недолюбливала преподавателя, все равно решила, что на это занятие можно попробовать попасть. Я села в самом углу аудитории и спряталась в окружении товарищей, но меня все равно вычислили в первую же секунду после звона колокола.

— И кто это у нас тут? — Грин смотрел четко в мой угол. — Пустышка? Или точнее — малолетняя пустышка.

— Профессор, она не пустышка. Она спасла нашу академию от нападения, — вступился за меня дракон.

— Кто сказал? — преподаватель тут же ощерился на Огненного.

— Все об этом знают, — от Блейка я не ожидала заступничества, но было приятно.

— А кто-нибудь видел это своими глазами? — Грин зло сощурился, оглядывая аудиторию на наличие свидетелей или смельчаков. — Вот и не несите чушь. А вы, Пестрая, на выход. Только младенца мне на занятиях и не хватало. От вас и взрослой толку было ноль.

— Профессор! Вы не можете… — Лана была в ярости, но я вовремя схватила ее за руку и покачала головой. Ее слова не изменять отношения Грина ко мне, как и большинства кадетов. Я заметила, как одобрительно многие кивали на слова профессора, хихикали и шептались. Меня недолюбливали в группе, да и во всей академии, если честно. Из зависти ли, или моего происхождения — это было не важно. Факт оставался фактом — меня мало кто поддерживал.

— Успокоилась? — осторожно спросил Филя. Он сидел напротив меня за столом и наблюдал все стадии моего гнева. — Смирись, тебя не допустят к занятиям в ближайшие недели.

— Он прав, принцесса. Скушайте лучше пирожок, — Ноли заботливо поставила корзинку с пышущими жаром пирожками на стол.

— С клубникой? — невесело уточнила я.

— С ней самой. Глава лично передал ее мне, вот только есть ее уже нельзя было. Зато варенье получилось замечательное, — пыталась подбодрить меня элементаль.

— Кто-то сказал пирожки? — со второго этажа свесилась белокурая головушка с желтыми горящими глазами. — Хочу!