Однажды он оступился и сделал маленькую ошибку, маленькую такую ошибочку... Теперь пришло время отвечать за и за неё и за всё остальное, но они этого совершенно не боялись. Они абсолютно уверенны в своей недосягаемости и неприкосновенности, ведь с ними лично ОН...

А погибший Герцог это простая случайность и не больше, сейчас они увидят, как очередной храбрец будет медленно умирать, страдать и умолять всех о пощаде. Только ОН, не умеет прощать. ОН не знает жалости и пощады ни к кому. Да будет так, во славу ЕГО!

Андрей чувствовал сотни взглядов вокруг, но не обращал на них внимания, ведь это простые пешки, он же пришёл уничтожить короля и ферзя. Остальных добьют враги, радостно и с удовольствием, а врагов у ордена хватает. Тут и его "сожитель" подал знак, что представитель "Высших" рядом и Андрей улыбнулся. Вот сейчас и поквитаемся "Высший"...

Он подошёл к входной двери и взявшись за большое, бронзовое кольцо сильно стукнул. Дверь мгновенно открылась, за ней стоял самый обыкновенный камергер, он вежливо ему поклонился и отступив в сторону произнёс:

- Вас ждут в главной зале! - и показал рукой направление.

- Благодарю! - кивнул Андрей и шагнув внутрь, направился в указанную сторону, где видимо и находится главная зала.

Камергер обогнал его закрыв входную дверь и важно двигался впереди. Наконец они, миновав несколько смежных помещений, вошли в огромный зал забитый людьми. Люди были и внизу и на балконах и лоджиях второго этажа и все они с интересом смотрели на Андрея, их было тут не меньше двух сотен.

- Мы так рады вашему визиту, товарищчь! - важно и сарказмом произнёс видимо самый главный из орденцев и все в зале радостно и немного истерично засмеялись.

- А ведь они боятся! - догадался Андрей - Даже не смотря на присутствие "Высшего", всё равно боятся...

- Тамбовский волк тебе товарищ! - эмоционально ответил усмехнувшись Андрей и его глаза вдруг почернели, а лицо превратилось в смертельную маску хищника - Вы мне абсолютно не интересны, где ОН?

Первые ряды в страхе шарахнулись от него, а задние, не видя происходящее впереди, наоборот попытались шагнуть вперёд. Образовалась небольшая толкотня, что повлекла растерянность и испуг у основной массы, совсем не этой сцены они ожидали увидеть.

- Меня ищешь мальчик? - раздался справа глумливый голос - Неужели ты думаешь, что меня можно напугать адской гончей? Аха-ха! Они послушны нам... - попытался продолжить свои слова бывший камергер, превратившись в красивого, чёрного, высокого, крылатого ангела.

Только ничего больше он сказать не успел, потому что выскочившая из Андрея сущность, именуемая адской гончей, намертво впилась в горло чёрному ангелу и стала его медленно выпивать или высасывать, или..., да не суть важно. Главное, что видимое тело ангела стало белеть, бледнеть и словно растворяться в пространстве.

Андрей смотрел прямо в глаза умирающему окончательно ангелу зла и довольно усмехался видя неверие, отчаяние и ужас "высшего". Не всё коту масленица, все смертны, даже высшие. Это тебе тварь за мою Викулю и сына, сдохни тварь!!!

- Неожиданно правда? - усмехнулся он - Это тебе за мою любимую и нашего неродившегося сына, наслаждайся...

- А-г-хм... - попытался что-то сказать падший ангел.

- Не интересно... - ответил равнодушно Андрей и отвернулся, взглянув на замершую толпу орденцев - Пришло время... - сквозь сжатые губы процедил он.

- Не может быть? - в едином порыве выдохнула толпа и началась паника.

Великие рыцари и паладины стали разбегаться, разбегаться как испуганные крысы, вот только дом не выпустил их. Никого из них. Он словно став живым, намертво запечатал все двери и все окна. В подвале, в самом центре жертвенного зала вдруг лопнула древняя каменная печать и все неприкаянные души замученных и убитых на жертвоприношениях людей вырвались на свободу. Только вместе с ними вырвались на свободу и исчадия ада, ведь Великая Печать Зла треснув, стала медленно превращаться в портал в потусторонний мир. Десятки тысяч порождений зла завыли от предвкушения, а самые нетерпеливые уже просочились в наш мир и набросились на такие живые души рыцарей и паладинов, маршалов и адептов, терзая их, разрывая на куски и пожирая их сочные тела.