— Ну а теперь о главном. Сверху по всем отделам милиции разослали новый циркуляр, о ужесточении мер по обеспечению общественного порядка, в связи с Олимпиадой восемьдесят. Москву, милиция с КГБ от криминального элемента и бродяг вроде зачистили. Твоя новая задача как участкового, не допустить их возвращения в места проживания. Сам поймаешь Саня, теперь с тебя не слезут. За любую мелкую кражу или залёт на твоей территории начнут драть как Сидорову козу. Так что готовься.

— Что-то рановато они начинают лютовать, до олимпиады почти два месяца.

— Ну ты же знаешь, как это у нас это всё происходит. Партия сказала надо, мы говорим так точно и не задаём лишних вопросов — проговорил отец негромко.

— А тебя чем нагрузили? — в свою очередь, поинтересовался я.

— У моих ППСников майские праздники, как генеральная репетиция олимпиады. Будем катать каждый день в центр на усиление. Кстати, тебя это тоже напрямую затронет. Я видел график усиления, ты первого мая точно задействован.

— А я думал, как всегда, нагонят в Москву сотрудников из регионов.

— Ага, нагнать то нагонят, вот только с ними большая проблема имеется. Уже пробовали, так некоторые из них не хуже местных воров, сами тянут всё, что плохо прикручено. Так что за ними самими пригляд нужен.

— Ох, чую, трудно придётся — изрёк я.

Отец в ответ ухмыльнулся.

— Зато Саня, мы в самом эпицентре олимпиады побываем. На иностранных спортсменов и туристов посмотрим. Может, на открытии или закрытии поприсутствуем ­– мечтательно сказал батя, тем самым дав понять, что он на эмоциональном подъёме.

Оно и понятно. Он всю жизнь любил спорт как явление. Занимался сам и записывал меня во всевозможные секции, пока я не остановился на боксе. Так уж получилось, несмотря на близость к местам проведения соревнований, пацаном я видел олимпиаду только по телевизору. И если честно, был не против взглянуть хоть одним глазком, как это было в реальности. Тем более что такая возможность, кажется, скоро появиться.

Интересно, как это будет? Да для меня сейчас и первомайская демонстрация в новинку. Отвык я в двадцать первом веке от подобного. Но всё равно олимпиада не главное, больше всего я сейчас хочу, чтобы родители остались живы.

СССР я точно не спасу, но их спасти просто обязан.

В конце беседы, договорился с батей что завтра к одиннадцати приду на стадион комбината играть в футбол. А когда он засобирался, оделся и чуть не пошёл его провожать до самого дома. Уж очень сильно захотелось увидеть молодую и живую мать. Да и на себя десятилетнего охламона, глянуть хотя бы одним глазом, я не отказался бы.

В итоге справился с эмоциональным порывом, только во дворе, и доведя отца до крайних домов частного сектора, остановился. А когда мы пожимали руки, он как-то по-иному на меня посмотрел. И опять я почувствовал, что он хочет поделиться чем-то таким, о чём в квартире заговорить не решился.

— Саня, помнишь тот скомканный разговор на автобусной остановке, перед твоим отъездом в ведомственный профилакторий? — спросил отец, заставив меня насторожиться.

Не зная, что ему ответить, я просто кивнул.

— Пока мы ждали автобус, ты хотел мне рассказать что-то важное, но был выпивши и выдавливал из себя по слову какую-то непонятную галиматью.

— Какую именно галиматью? — решил уточнить я, учуяв нечто интересное.

— Ты упоминал какое-то тёмное и страшное место, куда ты случайно провалился три месяца назад. Кажется, подвал или яма, я так и не понял. Болтал про скорую помощь с гробами внутри и нехороших людей, которые тебя чуть не убили. А ещё ты говорил, что они занимаются какими-то очень мутными делишками в нашем микрорайоне и лечат очень важных людей от всех болезней.

Отец говорил почти шёпотом. Я же насторожился и весь превратился вслух. В сознании не осталось ничего от дяди Саши, и это меня сильно напрягало. Получается, что я занял его тел, вытеснив полностью бывшего владельца, но почему так произошло, так и не понял.

Мне хотелось во всём разобраться и узнать, что с ним случилось такого необычного, что заставило его измениться. Дядя Саша за год до смерти словно потерял самого себя и быстро скатился на дно. А сейчас отец скомкано, но дал понять, что с ним не так давно произошло нечто очень нехорошее.

— А может, я тебе Петя ещё чего подобного наговорил? — спросил я, решив выведать всё, что узнал отец.

— Ты сказал, что с тобой поговорил некий человек из КГБ и предупредил об ответственности за распространение некой информации.

— Угрожать советскому милиционеру, это как-то неправильно?

— Я тоже не поверил, но ты сказал, что у этого гбшника имеются серьёзные связи в партийных структурах. А ещё болтал, что переходить дорогу тем, кто контролирует некий таинственный объект очень опасно, и ты теперь точно обречён.

— А больше я ничего не трепал?

— Нет. Но обещал потом всё подробно рассказать.

— Петя, не бери в голову. Сам знаешь, какую дурь с пьяна можно нести. Сам понимаешь, пьянки, ссора с Маринкой и этот чёртов развод. Наверное, всё это вместе навалилось — Я отмахнулся.